— Да, не розами был устлан ранее никем не изведанный путь военкома Красной Армии. Наделенный доверием партии и значительной державной властью, он был не только первым в атаке, но и первым в ответе и перед партией, и перед державой. А то, что случилось с вами, пережил в те годы и я, когда был комиссаром сорок шестой стрелковой дивизии.
Сделав паузу, Минц рассказал, что тогда с ним произошло.
Грозные события назревали летом 1919 года. Деникин овладел Донбассом, Харьковом. 46-я стрелковая дивизия и червонные казаки на подступах к Полтаве сдерживали обнаглевшего врага. А тут бойцы резервного, Чигиринского полка, не совсем еще стряхнувшие с себя пережитки буйной вольницы, подстрекаемые провокаторами, налетели на Полтавское чека. Обнаружили там мешок с золотыми погонами, отобранными у арестованных белогвардейских офицеров. Подстрекатели криками «Измена!» еще больше подлили масла в огонь. Буяны и вовсе распоясались.
Рассвирепевший Троцкий — он нагрянул в Полтаву — издал суровый приказ: «Расстрелять комиссара перед фронтом войск». И это в то время, когда дивизия, истекая кровью, сдерживала врага на широком фронте, а ее комиссар, заменив убитого комбата, вел батальон в ожесточенную контратаку. И лишь вмешательство Полтавского обкома партии и ЦК КП(б)У спасло жизнь комиссара 46-й дивизии И. И. Минца.
Троцкий требовал принятия жестоких мер и разоружения полка, а его бойцы, осознав допущенную ошибку, воодушевленные пламенным словом комиссара Минца, в тот же день стремительной атакой разгромили белогвардейскую бригаду генерала Геймана.
Военком! Как много говорило это короткое и динамическое слово. Военком — это воля, чаяния, высокие устремления партии. О ней масса судила по своему военкому. Военный комиссар — душа полка, дивизии — разъяснял воинам глубокий смысл титанической борьбы партии. Жгучим ленинским словом звал на подвиги бойцов, окрылял богатырей, внушал веру сомневающимся. Вооруженный ленинским учением, он в те грозные времена, опираясь на партийный коллектив, смирял анархию, обуздывал вольницу. Борцов за абстрактную правду — а их в ту пору было вдоволь — обращал в борцов за правду Ленина. Выдвигал из низов таланты, воспитывал вожаков масс.
«Без военных комиссаров, — говорил Ленин, — мы не имели бы Красной Армии».
Ветераны червонного казачества гордятся тем, что их комиссар И. И. Минц стал теперь прославленным академиком, автором широко известных трудов по истории Коммунистической партии и Советского государства.
О судьбе ряда товарищей из 6-го полка, полка «москвичей», сообщалось раньше. Кое-что надо сказать и о судьбе других его героев.
Однажды осенью 1933 года приехал в Харьков «желтый кирасир» Василий Гаврилович Федоренко. В связи с кулацким саботажем в 1932 году на полях Северного Кавказа осталось много неубранного хлеба. В совхозе «Верблюд», где был директором Федоренко, дела обстояли не лучше, чем в других хозяйствах. И вот завели дело не на кого-нибудь, а на него — бывшего шахтера, краснознаменца. До суда выпустили под расписку.
В тот же день во время доклада я рассказал председателю Совнаркома УССР Чубарю[46] грустную историю Федоренко. Влас Яковлевич пригласил его к себе. Внимательно выслушал. Подбодрил. Тут же позвонил прокурору Республики. Попросил связаться с Прокуратурой РСФСР и передать его просьбу, чтобы с делом Федоренко, героя гражданской войны, познакомились и разобрались внимательно.
Федоренко уехал на родину, в Бахмут. Спустя два дня пришло письмо. В нем Василий Гаврилович писал: «С опозданием, но отпраздновали 16-ю годовщину Великого Октября. Сидим за столом, вся семья, и смеемся, и плачем, не скрывая слез. Да, жива ленинская правда! Слава настоящим большевикам! От всех нас горячий привет товарищу Власу Яковлевичу Чубарю».
«Дело» Федоренко было прекращено. Он вернулся на работу в совхоз.
Владимир Иосифович Микулин, сдав командование 17-й кавалерийской дивизией Котовскому, последовательно возглавлял 1-ю Сибирскую в Томске, 11-ю в Гомеле и Отдельную кавказскую бригаду в Тифлисе. С нею принял участие в ликвидации бандитизма в Эльдарской степи. В 1924–1926 годах Микулин работал начальником штаба 3-го кавалерийского корпуса в Минске, после чего почти десять лет провел в Военной академии имени Фрунзе в качестве адъюнкта по кафедре конницы, преподавателя и заместителя начальника штаба академии по учебной части. В 1936 году его назначили начальником Высшей кавалерийской школы, где он воспитал не одну сотню боевых вожаков красной конницы.