Цилиндры длиной в сто футов медленно плыли, и плыли, и плыли по направлению к Плутону и несли в своем чреве множество безбилетных пассажиров. Последний из тех, кто отправился в путь, все еще был похож на человека. Он казался совершенно спокойным. В конце концов, когда транспортер взлетает с ускорением четыре g, воздух очень быстро выходит наружу. А холод проникает внутрь еще быстрее. Однако никто из пассажиров не задохнулся.
Они замерзали так стремительно, что даже не успевали понять, что произошло. На высоте в шестьдесят тысяч футов температура равняется примерно семидесяти градусам ниже нуля. На ста двадцати становится так холодно, что цифры перестают иметь значение. При ускорении в четыре грава корабль поднимается еще на сто двадцать футов, прежде чем человек успевает сообразить, что он заплатил свои кровные деньги за то, чтобы его, совершенно беззащитного, зашвырнули в космос. Таким образом, он не знает, что попадает в вакуум, который забирает всю влагу, имеющуюся в теле.
Но хотя безбилетных пассажиров было много, ни один из них не добрался до Плутона. Разумеется, со временем они туда попадут. Но операция по переправке людей трубопроводом действовала всего полтора года. Первые из них еще не пролетели и половины пути. Так что бизнес будет приносить доходы еще по меньшей мере года полтора. И тогда заявление о том, что пассажир сел на корабль трубопровода на Земле и добрался до Плутона за один день, будет чистой правдой. Только это будут два разных человека, да и других различий окажется достаточно.
Но и тогда эта операция будет приносить доходы, потому что на Плутоне не действует закон об экстрадиции.
Вот почему в самой идее транспортеров, плывущих сквозь космическое пространство с безбилетными пассажирами на борту, в определенном смысле заключалась ирония. Конечно, все это было очень трагично, но ничего нельзя было поделать. Ирония состояла в том, что транспортеры не имели ни малейшего представления о том, какой груз находится у них на борту. Они летели среди звезд спокойно, умиротворенно и не спеша.
Немало повидавший в жизни молодой человек холодно спросил:
— Ну? Договорился?
Мур нервно усмехнулся.
— Договорился. Все в полном порядке. Сначала они решили, что ты агент какой-нибудь компании. Пытаешься поймать служащих трубопровода на нелегальном провозе пассажиров и устроить им кучу проблем. Но потом они связались с человеком, чье место ты перекупил, и он подтвердил: все чисто. Он сказал, что отдал тебе место и велел найти Краудера.
— Но он же не стал со мной разговаривать! — сердито проговорил Хилл.
Мур облизнул губы.
— Ты скоро все поймешь. Мы перейдем на другую сторону улицы и попадем в доки трубопровода. Тебе придется дать что-нибудь охраннику. Сотни хватит, чтобы он в нужный момент отвернулся в другую сторону.
— И больше никаких отговорок! — прорычал Хилл.
— Никаких отговорок, — пообещал Мур. — Ты отправишься на Плутон в следующем транспортере.
Они покинули бар «Плутон». Перешли на другую сторону улицы, разбитой колесами грузовиков, которые каждый день увозили из доков грузы, прибывшие с Плутона. Не скрываясь, они направились к воротам. Увидев их, охранник двинулся навстречу.
— Слим, — смущенно ухмыляясь, сказал Мур, — познакомься с моим другом Хиллом.
— Ясное дело! — ответил охранник.
И протянул руку ладонью вверх. Хилл положил на нее купюру в сто кредитов.
— Ладно, — проворчал охранник. — Удачи тебе на Плутоне, приятель.
И повернулся спиной. Мур истерически хихикнул и повел Хилла в окутанный тенями дальний конец доков. Вскоре они оказались на посадочной площадке для космических буксиров. По одну ее сторону стояло шесть пустых транспортеров. Один находился под погрузкой, его опустили вниз на гидравлической платформе, и над землей торчал только нос. Его сразу загружали в горизонтальном положении, и корабль не требовалось ставить вертикально для того, чтобы он вышел в космос.
— Он стартует сегодня за полчаса до восхода, — дрожащим голосом сообщил Мур. — Ты все сразу поймешь, когда гидравлическая платформа вытолкнет корабль из ямы. Затем ты услышишь, как прикрепился буксирный трос. А дальше старт. Буксир выведет вас на линию трубопровода и останется ждать следующий транспортер.
— Люблю скорость! — сказал Хилл. — Уважаю ученых. Я полечу на этой штуке, а потом, не успею и глазом моргнуть, как я на Плутоне.
— Да уж, — пробормотал Мур и криво ухмыльнулся. — Не успеешь и глазом моргнуть. Вот твоя дверь, заходи.
С другой стороны конического носа транспортера появился Краудер и мрачно посмотрел на Хилла, который ответил ему не менее хмурым взглядом.
— Ты мне показался насквозь фальшивым, — без обиняков заявил Краудер. — И я не собирался рисковать и раскрываться перед тобой. Мур сказал, что тебе придется заплатить еще?
— За что? — сердито поинтересовался Хилл.
— За то, что тебе нужно убраться отсюда как можно быстрее, — ровным голосом сообщил Краудер. — А еще за то, что на Плутоне нет закона об экстрадиции. Знаешь, приятель, мы здорово рискуем. Так что еще две тысячи.
— Вор… — пробормотал Хилл, а затем с мрачным видом добавил: — Ладно.
— И мои девятьсот, — быстро напомнил Мур.
— Естественно, — язвительно проговорил Хилл и заплатил. — Теперь все в порядке? Что мне делать дальше?
— Войдешь в эту дверь, — объяснил Краудер. — На борту груз продуктов питания. Устраивайся поудобнее и ложись на спину, когда почувствуешь, что транспортер поднимается, чтобы встретиться с буксиром. Как только окажешься в трубопроводе, можешь делать все, что пожелаешь.
— Точно! — нервно хихикая, сказал Мур. — Делай, что пожелаешь.
— Ладно. Я начну прямо сейчас, — бесцветным голосом сообщил Хилл.
Он двигался с дикой, поражающей воображение быстротой. Неожиданно раздался приглушенный треск. Затем удивленный возглас Мура, звуки борьбы, и снова треск.
Хилл забрался в нос корабля и втащил Мура и Краудера за собой. Внутри он оставался несколько минут, потом вышел и прислушался, задумчиво помахивая дубинкой. Он направился к воротам и тихонько позвал охранника.
— Эй, Слим! Тебя Краудер зовет… говорит, чтобы шел быстро и не шумел! Там что-то случилось, и им с Муром не справиться.
Охранник заморгал и поспешил к транспортеру, Хилл не отставал.
— Эй, Краудер, в чем дело? — позвал охранник.
Хилл замахнулся дубинкой, и сразу стало ясно, что он владеет ею виртуозно. Охранник повалился на землю.
Через несколько минут все было закончено. Хилл связал троих мужчин, продемонстрировав еще одно умение. Они не только не могли сбежать, им даже лягаться не удавалось. Это довольно сложное искусство, но научиться можно. А еще Хилл не просто засунул каждому в рот кляп, он вдобавок заклеил их пленкой, так что они даже приличного стона не могли издать. Хилл оглядел дело своих рук в свете свечи, которую достал из кармана, — а веревку, оказывается, он хранил намотанной на пояс, — и хриплым голосом заметил:
— Отлично! Просто здорово! А теперь, ребятишки, вы услышите плохую новость. Вы отправляетесь на Плутон.
Ужас, граничащий с безумием, вспыхнул в трех парах глаз, которые уставились на него. Казалось, они вот-вот вылезут из орбит.
— Все совсем не так плохо, — удовлетворенно проговорил Хилл. — Вовсе не так, как вы думаете. Вы попадете туда, не успев и глазом моргнуть. Я не шучу! Корабль будет подниматься с ускорением в четыре g, и воздух начнет выходить. Но вы от этого не умрете. Прежде чем задохнуться, вы замерзнете — очень быстро! Так быстро, что даже умереть не успеете, ребятишки. Правда, смешно? Вы так быстро замерзнете, что не успеете умереть. Космический патруль примерно год назад или даже чуть больше обнаружил, что это может произойти, — с вами так и будет. Так что патруль вернет вас в прежнее состояние, когда вы доберетесь до Плутона. Должен сказать, что это очень больно, ребята. Ужасно больно! Я знаю!
Он ухмыльнулся, его губы скривились, но в глазах застыло мрачное выражение.