Примечательна и вспомогательная роль музыки в самом творческом процессе писателя. Гёте приглашал к себе на вечер музыкантов с целью «облегчить душу и высвободить духов». «Понемногу, — писал он Шарлотте Штейн, — под воздействием сладостных звуков, освобождается моя душа из-под груд протоколов и актов. По соседству в зеленой комнате квартет, я сижу и тихо вызываю далекие образы. Сейчас, надеюсь, выльется одна сцена».
Советского драматурга Арбузова «...в период работы над композицией... увлекает живопись, архитектура — ведь именно на этом очень зримо определяются и складываются принципы композиционной работы. Когда же пишешь пьесу, особенно в период ее завершения, необычайно благодетельно действует... посещение симфонических концертов, постоянное совершенствование себя в сфере большого искусства».
И, наконец, театр. Раннее знакомство с ним в огромной мере стимулировало развитие будущих драматургов — Шекспира, Мольера, Гольдони, у нас — Грибоедова, Гоголя, Островского, Сухово-Кобылина и других. Отец Гольдони, вспоминал впоследствии драматург, придумал восхитительное развлечение, выстроив для сына театр марионеток; игрушечный театр устроил для себя и девятилетний Шиллер. Чехов еще гимназистом развлекал близких всевозможными театральными импровизациями. Все эти писатели сделались впоследствии виднейшими драматургами; однако театр воспитывал не их одних. Достоевский, не написавший за свою долгую творческую жизнь ни одной пьесы, тем не менее многим был обязан сцене. Восторженный зритель романтических пьес, он органически вобрал в свои романы их исключительную сценичность, внешние «эффекты», остроту диалога, динамику «массовых сцен» и пр.
Так разнообразные области искусства служили писателям, неизменно обогащая их внутреннюю культуру. И не только само искусство выполняло эту плодотворную роль, но и его теория. Долго и настойчиво размышляя над задачами искусства, передовые писатели мира создавали в результате этого стройную систему своих эстетических воззрений. Гейне еще в университете деятельно занимался теорией поэзии. В замечаниях Стендаля о своем творчестве, в высказываниях Бальзака об искусстве заключена продуманная и цельная система эстетики. Нечего и говорить здесь о Гёте — одни его разговоры с Эккерманом при всей их фрагментарности представляют собою блестящую страницу в истории эстетики. Сравним с этим работы на эстетические темы Шиллера, стоявшие на высоком для своего времени теоретическом уровне.
Передовой была в русских условиях и позитивная, насыщенная пафосом знания, эстетика Ломоносова. Исключительно ценны все эстетические высказывания Пушкина: вспомним об отрицании им дидактического принципа «пользы», замечания о «многосторонности» характеров Шекспира и особенно незаконченную статью о драме. Нечего и говорить о замечательном при всей своей парадоксальности исследовании Л. Толстого «Что такое искусство?», об эстетических воззрениях Горького. У многих думавших на эстетические темы писателей любопытны даже беглые замечания: вспомним, например, определение Достоевским в его письмах «тайны юмора». Разработка писателем проблем эстетики имеет для его развития многостороннюю ценность. Она совершенствует врожденное понимание формы, закаляет в борьбе с «банальным» в искусстве и со всякого рода предвзятыми воззрениями и обветшалыми правилами и традиционными догмами. Разработка эстетических проблем толкает передового писателя на борьбу за новые виды искусства слова.
Так разнообразны области знания, к которым обращается художник и которые помогают его культурному развитию. Нередки случаи, когда художник слова владел несколькими специальностями, и это существенно помогало ему в литературном труде (см. выше главку о «второй специальности» писателя). В ряде случаев современникам было даже затруднительно определить, в какой области искусства или науки писатель проявил себя с наибольшим блеском. Такая энциклопедическая разносторонность интересов таила в себе и немалые опасности.. Гораздо чаще, однако, развитие писателя тормозилось недостаточным уровнем его культуры. Эта опасность реально возникла перед Кольцовым, не имевшим систематического образования и работавшим над собою в труднейших условиях провинциального мещанского окружения.