Юрий шумно вздохнул и продолжал:
— Смягчил удар — только тем и спасся. Подобрали врачи, нашли у него в спине сорок осколков: в воздухе было попадание в броневую спинку и ему всю спину разодрало в клочья. Ничего… Потом еще летал.
— Вот что такое вираж, — закончил Юрий свой рассказ о Сергее Ивановиче Сафронове.
— От каждого человека ведь что-то получаешь — от одного меньше, от другого больше, но хорошего в любом человеке много, — улыбнулся он.
В комнату заглянул командир, постучал по часам у себя на руке.
— Проверяю, проверяю, — сказал Юрий.
— Проверять-то проверяй — отбой скоро!
— Сейчас кончаем, — пообещал ему Юрий и принялся снова рассказывать. (Когда его спрашивают не о себе, о других, он рассказывает с удовольствием.)
— Вот и у этого человека есть чему поучиться, — кивнул он вслед ушедшему командиру.
Он большой психолог. Что удивляться: человек добрый десяток лет занимался психологическим отбором летчиков. Что мы против него — зеленые… Стоишь перед ним и думаешь: «Ну насквозь тебя видит»… И так подметит самую суть твою, что ты вдруг на самого себя паза открываешь. Люблю я его за то, что хорошее в человеке всегда поддерживает. Мне хочется сравнить его всегда с садовником, у которого огромный сад, а знает он в этом саду каждый росток — плохие обрезает, хорошим ставит подпорку, больше поливает, дает подкорм.
Юрий заулыбался, видно что-то припомнив:
— Как-то он мне сказал: «С твоим спокойствием не то что на один виток — на год в космос лететь можно». С тех пор я стал еще спокойнее. Вот так вот…
Юрий захлопнул книжку. «Жизнь в авиации», С. А. Красовский — прочитала я на обложке.
— Взял у ребят посмотреть, — говорит Юрий. — Листаю и нахожу знакомые фамилии. Наши летчики, все знаменитые… Вот… Николай Петрович Каманин. Сегодня мы с ним встретились у космической ракеты как старые знакомые.
Юрий покачал головой:
— А помню, в детстве я читал книжку о челюскинцах. Тогда, мальчишкой, я узнал, как, рискуя жизнью, советские летчики спасали экспедицию. Каманин… Это имя знал в то время каждый пацан на нашей улице. Один из первых Героев Советского Союза был и наш ребячий герой. Кто знает, может из-за него я пришел в авиацию. А теперь мы встретились с ним. И где?.. Уже в космосе. Здесь он меня многому научил. Юрий опять проверил часы.
— Спокойной ночи! — пожелала я ему, уходя.
— Еще был один интересный человек!.. — кричал он мне вдогонку.
Я засмеялась и подумала: «Один ли?..» Скольких еще Юрий вспомнит, о скольких людях, которые оставили в его жизни след, расскажет. Сколько еще назовет тех, у кого брал хорошее…
ИДИ, ОТКРЫВАЙ ВСЕЛЕННУЮ!
ДАЛЬ, бесконечная даль. И высокое-высокое небо. Дорога бежит и бежит навстречу нашему автобусу, а космодрому нет еще конца и края. Вот тогда и рухнуло мое наивное представление о космодроме как об одной стартовой площадке. Здесь, как и всюду на земле, есть дома, дороги, здесь рождаются дети, по улицам бегают мальчишки. Весна! Мальчишки рады солнцу.
Автобус уходит все дальше. Он идет туда, где стоит готовая к полету космическая ракета. Чуть покачиваясь в мягком кресле, сидит человек, который первым полетит к звездам…
Мое знакомство с космосом началось с того, что я стала искать того, кто сделал возможным этот великий прорыв во Вселенную. Однажды мне показалось — я нашла его…
Вот он сидит, смуглый, очень суровый на вид, с крупными, резкими чертами лица. Вспомнилась скала на Камчатке, недоступная, грозная. Но…
Удивительный это человек — Главный Конструктор космического корабля! Я услышала легкий шепот вокруг, когда он приехал на запуск. И трудно сказать, чего в этом шепоте было больше — трепета или уважения…
Раз, еще до этого, было такое. Он вошел в цех — и вокруг все сразу как-то изменилось. Собраннее, точнее стали движения рабочих. Казалось, даже гудение машин обрело новый тон — напряженный, четкий. Словно энергия и воля этого человека сообщились движению валов и шестерен.
Взгляд Главного Конструктора обежал помещение, людей. Кто-то из стоящих рядом втянул голову в плечи. Все знали: Главный все подметит и сразу, если уж ты задержал какую-то деталь, сядет с тобой рядом и…
И вдруг он спросил:
— А где инженер Иванов? У него, говорят, жена тяжело больна?
Минутное замешательство.
— Да, вы знаете… Иванов просит отпуск на три дня, но время такое горячее, мы…
— Значит, действительно тяжело больна?
— Больна…
— Дать ему отпуск на неделю…
Я ждала, что он скажет теперь космонавтам. А он кивнул в сторону ракеты и очень просто сказал им:
— Ну, собирайтесь. Я уже посидел там.
Вот он показывает космонавтам свой корабль. Открывает любую дверь:
— Смотрите, все смотрите — вам лететь!..
А первое знакомство космонавтов с Главным Конструктором было таким. Они приехали к этому человеку в гости. О чем- только тогда не переговорили!.. Сначала все расспрашивали о первом корабле. А потом разговор зашел и о будущих больших кораблях, которые помчат экипажи к звездам…
— Готовьтесь… Машины для вас мы создали, — сказал тогда Главный Конструктор.
На прощание он подарил каждому космонавту сувенир — два маленьких пятигранничка от лунного вымпела.
— Может, кто-нибудь из вас найдет на Луне тот, настоящий… А этот пригодится для образца, — пошутил он.
…Создатель передает свое детище тебе, Первый: «Иди, открывай Вселенную!» А сам он остается на Земле. Не он ли, творец этого замечательного корабля, и есть тот, кто сделал возможным полет в космос?
Но спроси у него, и ответит Главный Конструктор: «Нет, не я».
Так кто же? Я останавливаю свой взгляд на другом человеке — знаменитом ученом, который вместе со всеми провожает в космос первого человека. У него в руках — все космические нити. Он стоит на перекрестке множества космических дорог. Трудно стоять там, где пересекаются пути физиков и медиков, химиков и биологов, астрономов и геофизиков, радиоэлектроников и специалистов ракетной техники. Этому человеку, как океану, пришлось вобрать в себя воды тысяч рек. Мне он представляется дирижером большой космической симфонии. И все же спроси я его: «Не вы ли тот человек, сделавший возможным?..» — он скажет: «Нет».
Эти люди скромны.
…Космонавты надевали скафандры. В комнате, где это происходило, собрались ведущие специалисты — те, кто готовил к полету ракету и человека. Ученые, врачи и инженеры сидели полукругом и тихо обсуждали свои дела. А я смотрела на каждого и думала: «Не ты ли тот, кто сделал возможным этот полет?» Иногда мне казалось, что это — главный медик, недаром его зовут «Основоположник», не стесняясь этого громкого слова. Он еще на первых ракетах посылал собак в небо в разведку. В те годы этим занималась небольшая группа ученых; не все они здесь, на космодроме. Тогда еще, около десяти лет назад, им надо было много мужества, чтобы отстоять свои права. Победить тех, кто не верил в завоевание космоса, тех, кто открыто выступал против этой идеи.
А потом в космос полетел первый искусственный спутник Земли. Эти ученые стали основоположниками совершенно новой науки — космической биологии. Они шли по целине непроторенными путями, решали задачи, которыми до сих пор не занималась ни одна из наук. Они искали, как сохранить жизнь тому, кто первым полетит в космос. Сколько их было, ищущих?.. Попробуй-ка перечислить!..