Но вернемся к «трудной проблеме». Теперь мы, в частности, уже подготовлены для того, чтобы дать более или менее удовлетворительный ответ на вопрос, почему функционирование мозга сопровождается сознанием, если брать слово «сознание» в узком смысле как синоним сознания — различения. И ответ этот таков: потому что мозг (1) порождает квалиа и (2) имеет в качестве одного из своих блоков систему самомониторинга, продуцирующую квалитативные ментальные состояния, контентом которых оказываются квалиа, достаточно влиятельные в глобальном рабочем пространстве, чтобы срабатывал триггерный механизм, открывающий им доступ в эту систему.
Эта часть «трудной проблемы», таким образом, допускает вполне прозрачное решение. Ее можно назвать «простой» частью. Но главная ее — собственно «трудная» — часть состоит в вопросе: почему мозг вообще порождает квалиа? Однако и здесь мы близки к ответу. Мы уже знаем, что мозг порождает квалиа потому, что без квалиа, играющих реальную каузальную роль, мозг просто не может функционировать так, как он функционирует. Но чтобы этот ответ звучал убедительно, надо пояснить, как именно он не смог бы функционировать без квалитативных состояний. В чем специфика функционирования мозга, наделенного квалиа? Вспомнив недавние рассуждения о невозможности механического дублирования поведения человека, мы поймем, что в общем знаем ответ и на этот вопрос: мозг, наделенный квалиа, может генерировать гораздо более разнообразное поведение, нежели чисто механическая система.
Более разнообразное поведение лучше способствует выживанию[72]. Отсюда и объяснение причин эволюции сознания — его появление уже не выглядит чем‑то случайным или таинственным. Но, вопросы, конечно, еще остаются. Я все время повторяю, что мозг порождает сознание, порождает квалиа и т. п. Оспаривать это, учитывая зависимость ментальных состояний от состояний мозга, едва ли возможно. Но, с другой стороны, не получается ли здесь какого‑то непонятного круга: мозг порождает квалиа, а они, в свою очередь, влияют на функционирование мозга. Зачем такие сложности?
Ответ может быть таким: хотя мозг действительно порождает квалиа, но каузальная роль квалитативных состояний шире того нейронного базиса, на основе которого они возникают. Ведь эта каузальная или функциональная роль отчасти определяется окружением организма, взаимодействие с которым наполняет наши приватные формы ментальным контентом. Т. е. возможно, к примеру, что существует жесткая корреляция между данным физическим состоянием мозга и наличием у меня желания вообще. Но, как следует из тех тезисов, которые рассматривались в данной главе, физическое состояние моего мозга не может в полной мере детерминировать, каким именно желанием я обладаю, что именно я желаю. Предмет моего желания зависит от моего окружения и истории взаимодействия меня как физического существа с миром[73]. Но ведь именно этот предмет в конечном счете определяет мое поведение. Таким образом, порождая сознание, мозг изготавливает для себя полезнейший инструмент удержания индивидуализированного прошлого опыта.
Поскольку порождение сознания мозгом нельзя рассматривать по модели каузальной зависимости, то его следует мыслить, скорее, как создание им приватного пространства для ментальных состояний. Как уже отмечалось, есть определенные основания допускать, что подобное пространство может возникать не только в мозге, но и в гораздо более примитивных системах. И возникает оно при появлении в функционировании таких материальных систем того, что можно назвать квантовыми эффектами. Разумеется, квантовые эффекты существуют во всех системах, но принято считать, что обычно они нейтрализуются на макроуровне. Не исключено, однако, что некоторые макросистемы, если рассматривать их исключительно с физической стороны, расположены вести себя неклассически — на подтверждение этого тезиса направлены сейчас усилия немалого количества исследователей[74]. Именно в таких системах и должно обнаруживаться то самое приватное измерение.
Итак, «трудная проблема» получает следующее решение: квалиа сопровождают функционирование человеческого мозга (а, вероятно, и других неклассических систем), потому что они являются необходимыми условиями продуцирования мозгом такого поведения организма, которое он фактически продуцирует и которое учитывает его индивидуализированный опыт[75]. Поскольку оно является выгодным в адаптационном смысле, неудивительно, что подобные системы были отобраны в ходе эволюции.
[73]
Хочу оговориться, что этот тезис не имеет отношения к традиционной экстерналистской позиции (классической иллюстрацией которой является мысленный эксперимент "двойник Земли" X. Патнэма). Экстерналисты утверждают, что одни и те же супервентные внутренние состояния, т. е. состояния, в полной мере детерминированные физическим состоянием мозга, могут отсылать к разным референтам, и эти различия зависят от разного рода внешних факторов. Я же утверждаю нечто иное, а именно что сам внутренний контент ментальных состояний не является производным от состояния мозга, так как зависит еще и от окружения и истории организма.
[75]
Одновременно с "трудной" решается и так называемая "более трудная проблема сознания" (термин Н. Блока): "Почему физически различные существа должны иметь нечто общее в феноменальном плане именно так, а не иначе или вообще никак?" (Block N. The harder problem of consciousness. P. 423), Речь у Блока идет о том, на каком основании мы можем признавать или отрицать сознание у существ, демонстрирующих сходное с нами поведение, но физически совершенно непохожих на нас. Ответ таков: при отсутствии сознания другие существа не могли бы демонстрировать сходное с нами поведение, а именно проходить тотальный тест Тьюринга.