Патнэм как раз и подчеркнул данное сходство. Он объявил мозг аналогом материальной составляющей Машины Тьюринга, а сознание — аналогом ее программы. И этот факт стал одной из отправных точек когнитивной науки. Пафос когнитивистов был связан с тем, что понимание сознания как программы позволяет абстрагироваться от аппаратной части, т. е. от мозга (ведь одна и та же программа может быть исполнена на разных hardware, причем детали архитектуры этой материальной основы несущественны), и научно исследовать виды ментальных состояний, которые в таком случае приравниваются к вычислительным состояниям Машины Тьюринга.
Со временем, впрочем, выяснилось, что уверенность некоторых когнитивистов в том, что они могут обойтись без нейро-науки, была не вполне обоснованной[28]. В конце концов, и рассуждения об одной и той же программе, исполняемой на разных компьютерах, это тоже идеализация. Программа, написанная для IBM PC, не пойдет на Мас. Детали архитектуры могут иметь критическое значение.
Обнаружилась и другая неприятная для когнитивизма вещь — абстрактность компьютерной метафоры. Резким критиком когнитивизма в этом направлении стал сам Патнэм, разочаровавшийся в собственных[29]идеях. Причем с годами эта критика становилась все острее. В поздних[30]статьях он уже прямо говорит о «химере» когнитивной науки. И в самом деле, хорошо рассуждать о том, что, скажем, желание сходить в Метрополитен — музей — это вычислительное состояние, но попробуйте привести пример реальной программы, вычисляющей место этого состояния в ряду других ментальных состояний! Никто и никогда еще не сделал этого, уверен Патнэм.
Критика Патнэмом своих ранних идей понятна, но стоит обратить внимание, что она основана на холистском, в куайновском смысле, понимании ментальных состояний: все такие состояния или, по крайней мере, пропозициональные установки, в частности убеждения и желания, зависят от всех других подобных состояний — а также, по Патнэму, от разного рода внешних факторов — и индивидуализируются лишь в отношении к целому. При таком подходе задача программного описания конкретных ментальных состояний и в самом деле выглядит почти нерешаемой. Модульная теория сознания, к которой мы возвращаемся, рисует, однако, лучшие перспективы[31].
Чтобы оценить ее преимущества, достаточно обратить внимание на ее основную черту. Модули мыслятся как относительно автономные блоки, каждый из которых может иметь свою программу, нацеленную на решение частных задач, — и не обязательно сложную. Так что здесь вполне реально построение математических моделей, а возможно, и механическое воспроизведение тех или иных блоков. Надо сказать, что в этой области сделано уже немало. Довольно впечатляющими были попытки построить математические модели зрительного восприятия. И тут наверняка будут новые достижения.
Еще один довод в пользу модульной теории сознания состоит в том, что она, по-видимому, подтверждается данными экспериментальной психологии и неврологии. Если взять то же зрительное восприятие, то его модульный, относительно автономный характер демонстрирует хотя бы то, что всем из вестные зрительные иллюзии, когда одинаковые цвета кажутся разными, когда равные отрезки кажутся отрезками разной длины и т. п., не исчезают и после того, как мы рационально убедили себя, что это всего лишь[32]иллюзия. Другие подтверждения модульности дают клинические случаи, связанные с повреждениями тех или иных участков мозга, при которых оказывается, что человек, к примеру, может идентифицировать столы и стулья, но не в силах узнавать людей или сохраняет высокий интеллектуальный коэффициент, но утрачивает способность грамматически правильно выражать свои мысли и т. п.[33] Если бы сознание было устроено холистически, т. е. являло собой единую сеть ментальных установок, то частичные повреждения мозга могли бы легко компенсироваться и подобных драматических феноменов не наблюдалось бы. Их существование показывает, что психические функции жестко специализированы и привязаны к определенным участкам нервной системы, пластичность которой не стоит преувеличивать.
[28]
См., напр.: Churchland P. M. Functionalism at forty: A critical retrospective // Journal of Philosophy 102:1 (2005).' P. 33–50. Черчленд критикует и другие тезисы классической когнитивной науки.
[29]
По словам самого Патнэма, все началось с того, что он обнаружил, что компьютерная метафора плохо согласуется с его собственной экстерналистской теорией значения — см.: Putnam H. Words & Life. Cambridge MA, 1994. P. 443444.
[30]
Cм., напр, мини-статыо Патнэма, присланную им на одну из конференций в МГУ — Патнэм. X. Химера когнитивной науки // Философия и будущее цивилизации: Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса (Москва, 24–28 мая 2005 г.). М., 2005. Т. 1. С. 276.
[33]
См., напр.: Сакс О. Человек, который принял свою жену за шляпу. М., 2005; Feinberg Т. Е. Altered Egos: How the Brain Creates the Self. N. Y., 2001; Рамачандран B. C. Рождение разума. Загадки нашего сознания. М., 2006.