– А мне пришло в голову, – ответила ему Марианна-Клотильда, – что вы с отцом – два самых лучших человека, которые когда-либо жили на свете. Я любила его всем сердцем. И чувствую, что Эванджелина любит тебя не меньше.
Глава 32
Лицо герцога было бесстрастным, а голос ровным.
– …Потом Баньон поклялся моему отцу, что задира и в самом деле упал с моста. Кроме того, он поклялся, что я стоял от того в трех метрах и был совершенно ни при чем. На что отец ответил: «Баньон, я давно знаю, что мой сын настоящий дьявол. И не вижу ничего удивительного в том, что он еще и колдун».
Эванджелина засмеялась.
– А задира умел плавать?
– Насколько я помню, Тедди Лоусон мучил других детей уже на следующий день.
– Что с ним случилось потом?
– Когда я слышал о Тедди в последний раз, он был викарием где-то в Костуолде. Интересная штука жизнь, правда?
Эванджелина застыла на месте, как будто неподвижность была щитом, который мог охранить ее. Увидев, что она опустила голову, герцог нахмурился.
– Вы не ответили на мой вопрос, – сказал он. – Разве время от времени жизнь не преподносит нам такие сюрпризы, что просто диву даешься?
– Да, – сказала она, подняв голову, но по-прежнему глядя в сторону. – Жизнь настолько неожиданна, что иногда мне хочется умереть… Прошу прощения, я сказала глупость. Не обращайте внимания.
Началось, подумал герцог. Они пробыли в Чесли всего два дня. Ричард уже знал, что Эванджелине пришлось немало вынести за ее короткую жизнь: святой Андре усоп, отец и мать умерли. Но есть что-то еще, явно есть! Герцог готов был лопнуть от досады. Зачем ей понадобилось так срочно вернуться в Чесли?
Он опирался плечом о каминную полку, держа в руках бокал с бренди.
– Не хотите съездить со мной в Саутгемптон? – неожиданно спросил он. – Мы могли бы сплавать под парусом на остров Уайт. А если это доставит вам удовольствие, то несколько дней провести в моем поместье Вентнор. Я уже говорил вам, что Эдмунду там очень нравится. Только это редко бывает.
Она почувствовала страх, сожаление и угрызения совести. Инструкции, переданные ей Конаном де Виттом, требовали на следующий вечер встретить в гроте одного из людей Ушара, который должен был привезти ей новый приказ.
– Нет, – быстро сказала она, увидела удивленное лицо герцога и тут же добавила: – Дело в том, что моряк из меня никудышный. Я боюсь плавать даже на больших кораблях. Я знаю, что это глупо, но… – Она развела руками. – Увы, ничего не могу с собой поделать.
Наконец-то Ричард поймал ее на бессмысленной лжи.
– Ага, – сказал он. – Хорошо плаваете, а боитесь воды.
– Не воды. Кораблей.
– Знаете, Эванджелина, вам вовсе не обязательно лгать, чтобы остаться здесь, в Чесли.
Неужели вас так привлекает этот замок? Едва ли. Насколько я помню, совсем недавно вам не терпелось уехать отсюда. А потом вы так же неожиданно вернулись. Это не имеет смысла, верно? Может быть, вам надоело мое общество? Думаете, я все еще пытаюсь обольстить вас? Забудьте об этом. Наша поездка не имеет к этому никакого отношения. Я искренне верю, что вам понравится Вентнор.
– Обольщение тут ни при чем. Как и все остальное. Просто я хочу остаться в Чесли. Мне здесь нравится, и я никуда не желаю уезжать.
– И вы не будете умолять снова увезти вас в Лондон?
– С какой стати?
– А почему нет, черт побери?
Эванджелина не смотрела на него. Она только покачала головой и ничего не ответила. Ричард оттолкнулся от каминной полки, быстро поставил бокал, шагнул к ней, обхватил ее за плечи и начал трясти.
– Проклятье, мы провели здесь два дня, и все это время вы избегали меня! Я хотел покататься с вами верхом, а вы сослались на головную боль! Вы крадетесь по замку как тень или беглый каторжник, скрывающийся от мирового судьи! В чем дело, черт побери? – Досада герцога все возрастала.
– Ни в чем.
Ричард отпустил ее и начал расхаживать по комнате. Наконец он не оборачиваясь сказал:
– Эванджелина, я ненавижу намеки. Если вам не нравится моя компания, так и скажите. Я не выгоню вас из Чесли и не сброшу в ров. Не хотите иметь со мной ничего общего, черт с вами, но только не молчите. Уверяю вас, я никогда не принуждал женщин спать со мной. Бог свидетель, каждый раз, когда я прикасался к вам, вы сходили с ума. Нас неудержимо тянет друг к другу. Так что случилось? – В следующее мгновение он прижал девушку к себе и обнял так крепко, что чувствовал каждый удар ее сердца.
– Ах, Эванджелина, – с трудом вымолвил он.
Она подняла взгляд. Темные глаза Ричарда, самые прекрасные на всем белом свете, без слов говорили о его чувствах. О нет, подумала она, нет! Лицо герцога приобрело странное выражение. Она чувствовала, что ее внимательно изучают.
– Эванджелина…
Она не могла вынести звучавшей в его голосе нежности, потому что не стоила ее. Мерзавка, предательница, последняя дрянь…
– Эванджелина, прошу вас оказать мне честь и стать моей женой.
Она окаменела и утратила дар речи. Он хочет жениться на ней? Это означает, что он любит ее, по-настоящему любит, а не просто желает. Нет. Она облизала нижнюю губу и почувствовала, что герцог напрягся.
– Нет, – сказала она тихим, несчастным, убитым, грозившим сорваться голосом. – Я не могу. Вы ошиблись. Конечно, вы не имеете этого в виду. Просто вы слишком долго пробыли со мной. Вам нравится моя грудь, вот и все. Правда?
Ричард взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.
– Я готов молиться на вашу грудь. Она божественна. Я действительно привык к вам. И не хочу проводить время ни с одной женщиной, кроме вас. Не хочу спать ни с кем, кроме вас. Хочу, чтобы вы вышли за меня замуж. Я стану вам столь верным супругом, что в конце концов вы будете мечтать избавиться от меня. А если вы не расслышали меня с первого раза, я повторю: ваша грудь достойна поклонения.
Эванджелина отстранилась, и Ричард отпустил ее. Настала ее очередь расхаживать по комнате. Хотелось убежать, но она знала, что это бесполезно. Герцог загнал ее в угол. Он уже знает: что-то не так. Оставалось одно: убедить Ричарда в том, что она не годится ему в жены. В жены? О Боже, нет!
– Это шутка. Вы насмехаетесь надо мной, – наконец сказала она. – Нехорошо с вашей стороны.
– Кажется, сегодня я слегка потерял лицо, – ответил он. – Я всегда считал себя опытным мужчиной, умеющим обращаться с женщинами. Эванджелина, я ни за что не причинил бы вам боли ради красного словца. Брак – дело серьезное. Разве можно шутить, когда речь идет о твоей жизни?
Она ощутила бешеный взрыв радости, но в ту же секунду увидела мертвого Эдмунда и его остекленевшие глаза. Увидела мертвого отца со сложенными на груди белыми руками, с двумя такими же медными монетами на сомкнутых веках, которые лежали на веках покойной матери. Она не сможет этого вынести, не сможет! Хотелось выть от гнева и беспомощности. В глазах закипали слезы.
Выбора не было. Она заставила себя отвернуться и отсутствующим тоном сказать:
– Спасибо, милорд, но я не могу принять ваше великодушное предложение. Я не желаю снова выходить замуж. Не хочу до конца жизни зависеть от капризов другого мужчины. Мне искренне жаль, если я огорчила вас…
Ричард рассмеялся.
– Я никогда не слышал этой фразы, но знаю, что она очень популярна у молодых леди, желающих вежливо отказать своему воздыхателю. Должно быть, вы пользуетесь ею впервые?
Нужно было срочно придумать что-то другое. Все равно что, лишь бы не молчать.
– Милорд, вы должны жениться на настоящей английской леди, а не на полукровке, у которой нет ни титула, ни приданого и которая уже была замужем.
Он снова засмеялся и покачал головой.
– Нет, Эванджелина. Мне не нужна английская леди. На свете есть только одна леди – наполовину француженка, гвоздь в стуле, упрямая как осел, которая любит моего сына так же, как он любит ее. Леди с острым язычком, от которого мне сильно достается… за исключением тех моментов, когда она целуется или смотрит так, словно готова наброситься на меня.