– Погодите секундочку.
– Ксаверий был проповедником в Японии. Подвергаясь гонениям, под угрозой мученической смерти миссионеры иезуиты проповедовали Евангелие индейцам Северной Америки, аборигенам Филиппин и стран Южной Африки, даже англичанам, когда католическая церковь была здесь под запретом. Они были повсюду. И ничто не могло их удержать.
– Постойте-постойте, святой отец. Остановитесь на минутку и выслушайте меня. Что верно, то верно – иезуиты были везде и повсюду совали свой нос. Они были на редкость умными стервятниками. Их влияние было слишком велико не только в делах церковных, но и в делах мирских. Они принуждали многих королей, королев и прочих сильных мира сего брать себе иезуитов в качестве личных священников. Можете представить себе Парнелла[37] с иезуитом в качестве капеллана?
– Парнелл не был католиком, и сомневаюсь, был ли он вообще подлинным ирландцем. Это английская фамилия.
– Эти благочестивые отцы наводнили все дворы Европы, более того, они положили их себе в карман. Они были священствующими политиканами, вот кем они были. Все эти невежественные и вечно пьяные принцы и императоры в подметки им не годились. Будьте уверены, они мгновенно отлучили бы вас от церкви, как только бы увидели.
– Чушь. Рядовой священник не обладает правом отлучения от церкви.
– Может быть, и так. Но разве они не могли столь же легко вертеть епископами? Епископам приходилось делать то, что им велели иезуиты.
– Вы утомляете меня, Коллопи. Наполните-ка лучше мой стакан.
– Конечно. Но во Франции было два воистину великих человека – Вольтер и Паскаль. У этих двоих не было времени ни для иезуитов вообще, ни для толп янсенистов[38] в частности. Разве я не прав?
– Да, положительно так.
– У иезуитов были разногласия по вопросам веры и с богословами Сорбонны, и с францисканцами, и с доминиканцами. Многие благочестивые и умные люди считали иезуитов еретиками и схизматиками. Клянусь, дыма без огня не бывает – быть может, без адского огня. Начиная примерно с тысяча семьсот шестидесятого года они трубят поход в Португалии, Франции и, частично, в самой Италии. Некоторые европейские страны стали посылать в Рим одного за другим гонцов и курьеров, чтобы склонить Папу запретить этот орден. И, честно говоря, они не теряли зря время. Папой в те прекрасные дни был Климент XIV. И, о чудо, в тысяча семьсот семьдесят третьем году он издал буллу, запрещающую орден, ибо тот не был способен далее исполнять миссию, ради которой был некогда создан.
– Да, – сказал отец Фарт, – Dominus ac Redemptor Noster[39].
– Простите, – сказал я.
С моей стороны было бесстыдной наглостью пытаться подражать брату в качестве участника дискуссии. Но, с другой стороны, нельзя было сбрасывать со счетов и мою упорную учебу в классе церковной истории Шустера.
– Да? – спросил мистер Коллопи довольно раздраженным тоном.
– Dominus ac Redemptor Noster не была буллой. Это было папское бреве[40]. Между этими понятиями есть разница.
– Парень абсолютно прав, – сказал отец Фарт.
Мистер Коллопи не любил, когда педанты навязывают кому-либо свое мнение.
– Называйте это как хотите, – криво усмехнувшись, сказал он, – но факт остается фактом – Святой Папа запретил ваш орден. Это вопрос веры и морали, а в таких вопросах Папа непогрешим.
– Коллопи, – жестко возразил отец Фарт, – ваши слова еще раз доказывают, что вы просто не знаете, о чем говорите. Ватиканский совет провозгласил догму о непогрешимости Пап только в тысяча восемьсот семидесятом году, когда понтификом был Пий IX. Вы ошиблись почти на сто лет. Кроме того, запрещение религиозного ордена не имеет ничего общего с вопросами веры и морали вселенской церкви.
– Вы как были формалистом, святой отец, так им и остались, – сказал мистер Коллопи добродушно-шутливым тоном. – Дайте-ка сюда ваш стакан, как и пристало добропорядочному человеку.
– Спасибо. На сегодня мне достаточно.
– Одно из тягчайших обвинений, которые предъявлялись иезуитам за их козни, состояло вот в чем. Некоторые священники совмещали свою миссионерскую деятельность с торговлей, спекуляцией и прочими способами заколачивания денег. Французский иезуит по имени отец Ла Валлетт по уши завяз в вопросах купли-продажи. Нищенствующий орден, черт побери!
– То были отдельные нетипичные случаи.
– А вот и нет. Орден превратился в своего рода Ост-Индскую Компанию. Это был настоящий священнический империализм, подкрепленный солидными банковскими денежными запасами.
– Ну хорошо-хорошо. Если говорить обо мне, у меня нет ни гроша в банке, но, слава Богу, в кармане найдутся деньги на трамвай.
– А откуда берется табак, который вы курите?
– С обширных плантаций ордена в Панаме, – веско сказал отец Фарт. – Запрещение ордена было серьезным ударом, оно явилось результатом секретных происков наших неверующих врагов. Наши миссии в Индии, Китае и по всей Латинской Америке были свернуты. Это была победа янсенистов. Очень грустный эпизод.
– Прекрасно, – ответил мистер Коллопи, – но наши дорогие иезуиты вовсе не были разбиты. Вскоре они начали плести свои контринтриги. Доверьтесь Лукавому Вилли, иезуиту!
– Таков был их долг перед Господом – попытаться спасти орден. В Бельгии некоторые бывшие иезуиты организовали общество, называемое «Отцы Веры». В России Екатерина Великая не позволила папскому бреве войти в силу, но иезуиты постарались продолжить свою деятельность в этой стране. Со временем эти две общины слились. Вы должны признать, Коллопи, что с того момента мой орден стал восстанавливать свое влияние.
– Черт побери, вы не сказали мне ничего, чего бы я не знал и сам, – весьма раздраженно заметил мистер Коллопи. – Никто не мог бы сдержать их. Слишком они умны.
– Вы действительно так думаете? Отлично. Вы снова наполнили мой стакан. Я хочу выпить за процветание моего ордена, духовное и физическое.
– Я пью вместе с вами, – сказал мистер Коллопи, – но с мысленными оговорками.
Они сдвинули стаканы, но каждый при этом думал о своем.
– И давайте благоговейно вспомним, – сказал отец Фарт после продолжительной паузы, – великую папскую буллу «Solicitudo Omnium Ecclesiarum»[41], провозглашенную восьмого августа тысяча восемьсот четырнадцатого года Пием VII после его возвращения из Франции. Вы знаете, что в ней говорилось, Коллопи?
– Ну, я полагаю, ваш орден, как всегда, урвал для себя что-то ценное.
– Булла восстановила орден во всем мире. И нас любезно пригласили вернуться в те страны, откуда незадолго до того так грубо вышвырнули. Воистину, неисповедимы пути Господни.
– Как и пути самих иезуитов, – добавил мистер Коллопи. – А какие-нибудь денежные суммы перешли при этом из рук в руки? Или, иными словами, не был ли этот Папа одним из тех, кто нажил состояние, торгуя индульгенциями?
– Коллопи, мне кажется, я был несправедлив к вам. Конечно, вы говорите такие вещи не всерьез. Вы просто хотите досадить мне. Вы сами не верите тому, что сейчас сказали. Как говорят в Ирландии, вы просто стараетесь разыграть меня. Вам должно быть стыдно. Ведь в глубине души вы благочестивый богобоязненный человек, благослови вас Господь.
– Я никогда не шучу на религиозные темы, – торжественно объявил мистер Коллопи. – Если вы хотите воздать мне хвалу или сделать комплимент, вспомните о том важнейшем деле, которому я посвятил свою жизнь. Подумайте о том труде, который не прекратится, покуда не остановится мое старое сердце.
– Да, то, что мы только что обсуждали, это своего рода «пунктик» для вас. Вы лелеете в своем сердце воспоминания о былой цепкости и настойчивости отцов иезуитов. Если преследуемая цель достойна уважения, вы достигнете ее, если не будете терять веры в свои силы и никогда не устанете призывать на нее благословение Господне. Вы не согласны?
– А чем еще я занимаюсь все эти годы? Но как медленно движется дело. Сам дьявол засел в сердцах этих подонков из Корпорации.
– Это просто неумные, введенные в заблуждение люди.
– Это просто банда невежественных, зажравшихся, святотатствующих разбойников, привыкших загребать деньги лопатой. Выскочек, появившихся откуда-то из болот, вероятнее всего, из Богом забытых мест вроде Карлоу или графства Лейтрим. Сыновья свиноторговцев и сапожников. О Небо, что такие люди могут понимать в делах городского управления? Не уверен, что им доводилось носить башмаки до восемнадцатилетнего возраста.
37
Парнелл, Чарльз Стюарт (1846-1891) – ирландский националист, возглавлявший в парламенте движение за введение гомруля (1880-1890).
38
Янсенисты – приверженцы Корнелия Янсения, составляли во Франции при Людовике XIV не только церковную, но и политическую оппозицию; средоточием их был Порт-Рояль. В 1713 г. Климент XI буллою «Unigenitus» (Единственная) предал анафеме 101 положение книги, изданной в 1687 г. в объяснение Нового Завета янсенистом Кенелем в Амстердаме. Противники папской буллы во Франции, во главе с архиепископом парижским кардиналом Ноэлем, просили созвать Вселенский собор (1717 г.), но в 1719 г. были отлучены от церкви, а в 1720 г. булла получила силу государственного закона. При Людовике XV и кардинале Флери апеллянты (сторонники апелляции к собору) подверглись сильным гонениям; многие янсенисты бежали в Нидерланды. Здесь в 1723 г. образовалась отдельная от Рима церковная община под управлением архиепископа утрехтского и епископов гарлемского и девентерского; ныне эта так называемая «утрехтская церковь» состоит из 28 общин и 90 тыс. человек, примыкает к старокатоличеству.
40
Булла (Bulla) – первоначальное обозначение коробочки для печати, потом самой печати и, наконец, тех грамот, к которым печать привешивалась; также – послания Римского Папы; Бреве (Breve) – краткое послание Папы.