— Ну, Фома! Ну, ты красавец! Я, честно говоря, думал — ты не сможешь…
— Не сможешь… Плохо ты меня знаешь.
Прохоров протянул к нему руку:
— На, братуха, держи!
— Что это?
— Так это… В наряде потренируешься, — невинно пояснил сержант и раскрыл ладонь.
Там оказалась карточная колода. Прохоров довольно заржал.
Фома беззлобно ухмыльнулся:
— Ах ты, урод!
Он схватил колоду и с размаху запустил в сержанта. Тот ловко увернулся, прячась за кровать. Карты разлетелись по проходу.
— Сдаюсь! Нихт шиссен! — прокричал из-за кровати Прохоров. Он вылез из укрытия. — Ладно тебе. Конфету хочешь? Шоколадную…
— Давай, — кивнул Фома.
Прохоров вытянул вперёд обе руки, сжатые в кулак:
— В какой руке?
— Так давай, — покачал головой Фома. — Я больше в азартные игры не играю…
Вечером в казарму зашёл майор Колобков. Дневальный подал команду:
— Рота, смирно!
Народ замер. Топая сапогами, из бытовки примчался сержант. Он подскочил к Колобку и чётко доложил:
— Товарищ майор, за время моего дежурства происшествий не случилось! Дежурный по роте — сержант Прохоров!
— Вольно, — махнул рукой Колобков. — Где командир роты?
— Не знаю, товарищ майор. Я в оцеплении был, на стрельбище…
Майор подошёл к нему вплотную:
— А что ты вообще знаешь, сержант? — негромко произнёс он. — Наверное, только как в карты по ночам играть?.
Прохоров остолбенело замер, впадая в шок. Колобок немного постоял, наслаждаясь произведённым эффектом, развернулся и неторопливо вышел из казармы.
Хлопнула дверь. Сержант очнулся и озадаченно пробормотал:
— Ни фига себе… Откуда он знает?.
Глава 2
Свои пять нарядов вне очереди младший сержант Фомин оттарабанил на КПП. От звонка до звонка. Он вернулся в расположение роты уставший и голодный, как «дух». Прохоров, чувствуя свою вину, напряг повара и подготовился к встрече товарища. В бытовке скромного героя ждала гора жареной картошки с открытой банкой рыбных консервов. Фома отказываться не стал. Он сточил доппаёк за несколько минут и довольно откинулся на спинку стула.
— Чайку? — спросил сержант.
Фома с набитым ртом утвердительно замычал. Прохоров поставил на стол дымящуюся чашку. После чая пришла пора для неспешной беседы.
— Ну, чё в мире творится? — поинтересовался Фома.
Прохоров пожал плечами:
— Да всё по-старому… Куры несутся, Бородин — полковник…
— А в роте что?.
Сержант замялся. Фома почувствовал неладное.
— Чё молчишь, Прохор?
Тот скривился, будто от зубной боли:
— Фигово дело… Похоже, у нас в роте стукач завёлся!.
Детальное обсуждение визита Колобкова зашло за полночь. Фома, как положено, не верил:
— Да лажа это! Совпадения! — горячился он.
Прохоров стоял на своём:
— Совпадения?! Я тебе говорю: Колобков знает ВСЁ, что в роте творится! Как он мог про карты догадаться?
— Да он тебя просто на понт взял! Чем нам ещё заниматься? В карты играть да «духов» строить! Что он, первый год служит?. А ты и повёлся!
— Кто-то сливает — сто пудов! Откуда он узнал ТОГДА, что мы в лес за самогоном ходили?.
— Да я после того дня рождения удивляюсь, как про это ещё вся часть не знает!
И тут сержант Прохоров привёл убойный аргумент:
— А ещё вчера утром Колобок пришёл и построил меня за то, что мы ночью картошку жарили… Это он откуда узнал?
— Ну, если здесь пахло так же, как сейчас, то для этого даже не нужно быть пограничной собакой… Проветривать надо! — отбрил Фома. — Я смотрю, у вас тут без меня паранойя началась… Расслабься! Жизнь прекрасна!.
Дверь в кабинет командира части открылась со страшным скрипом. От скрежета у непривычных людей по коже пробегали мурашки. Даже сам полковник Бородин, несмотря на многолетнюю привычку, невольно морщился от неприятного звука. Он остановился на пороге и в очередной раз осуждающе посмотрел на проклятую дверь.
Та не среагировала. Она вообще ни на что не реагировала, даже на смазывание специальным маслом. Полковник покачал головой и прошёл в кабинет. Сев за стол, он порылся в нижнем ящике. Поиски оказались безуспешны.
— Где эта грёбаная ведомость?! — пробормотал он, не разгибаясь.
— Кхм… Пал Терентич! — раздалось у него над ухом.
Бородин вынырнул из-под стола. Перед ним стоял зам по воспитательной работе. Причём полковник мог бы поклясться, что дверь даже не скрипнула. Он непонимающе посмотрел в её сторону.
Потом снова перевёл взгляд на майора Колобкова.
— Здорово, Виктор Романыч. Слушай, вот почему всегда, когда ты заходишь, дверь не скрипит?!