— Не, они белые были! Реально! Не, ну я не то что расист… Просто такие попались…
Прохоров ошеломлённо ткнул пальцем в экран:
— И вот так вот?!
Евсеев честно открыл рот в полном изумлении:
— Не-е… такого не было…
Капитан Зубов сидел за собственным столом. В своей родной канцелярии. Он пытался составить план-конспект. Но писать на клочке свободного пространства между утюгом и миксером было непросто.
Барахло майора Колобкова постоянно попадало под руку, мешая работать. Внезапно из коридора донеслась команда дневального:
— Рота, смирно-о!
И тут же в кабинет ворвался разъярённый зам командира, заорав с порота:
— Что это за рота у тебя, капитан?! Кого ты воспитываешь?
Рецидивистов?!
Зубов встал, недоумённо поднимая брови:
— Никак нет, товарищ майор!
Колобков подскочил к столу:
— Что сегодня ночью делали Фомин, Прохоров и Евсеев?!
— Спали, наверное… Не знаю… — растерялся от такого напора ротный.
— А как насчёт смотрели порнуху?! На моём видеомагнитофоне!.
Прямо у тебя в кабинете?!
— Как?
— Не знаешь, что у тебя в роте творится!!
Зубов высунул голову в коридор:
— Фомин, Прохоров!
За его спиной продолжал разоряться бешеный Колобок:
— У тебя в роте ничего оставить нельзя!. Сегодня же перевожу всё в штаб! А может, у них и от штаба ключи есть?!
В канцелярию мимо его торшера протиснулись сержанты. Они замерли на пороге. Капитан грозно уставился в их честные физиономии:
— Что вы делали сегодня ночью?!
— Спали… — не очень убедительно буркнул сержант Прохоров.
Колобков завопил:
— Спали они!! Шишки в кулачишки?! Письки всю ночь лимонили?!
Где кассета?!
— Какая кассета? — ненатурально удивился Фома.
— Мне что, снять отпечатки пальцев с видеомагнитофона?!
Сержанты впали в ступор, потеряв дар речи. Майор рявкнул:
— Пять нарядов вне очереди!. Дневальными!. Очки драить!!
Ротный попытался вмешаться:
— Товарищ майор, не положено… Они сержанты… Им до дембеля…
— Рядовыми на дембель пойдут!! — завопил Колобков, выскакивая из канцелярии…
Сержанты за компанию с рядовым Евсеевым драили туалет.
Давно забытое занятие им не нравилось. Прохоров злобно сплюнул в недочищенный писсуар:
— Блин! Ну, чмо! Ну, мудак! Чтоб я, без двух месяцев дембель, толчки драил! — Он покосился на замершего со щёткой Фому. — А ты чё стал?!
Тот покрутил головой:
— Да вот думаю… Откуда он узнал, если Кабанов в санчасти?
— Откуда-откуда!. — заворчал из унитазных дебрей Евсеев. — Догадался! Это ж его магнитофон!
— А может, мы с Кабановым ошиблись?. — вдруг спросил Фома.
Евсеев и Прохоров прекратили работу, уставившись на приятеля.
Сержант пожал плечами:
— Как это — ошиблись?.
И тут по коридору дробно простучали каблучки. Стук приблизился, на секунду приостановившись в нерешительности. Потом в туалет вдруг ворвалась разгневанная медсестра. Глаза её метали молнии, а голос дрожал от возмущения:
— Вот вы где! Ну что, довольны?!
Все трое замерли, ничего не понимая. Первым в себя пришёл Евсеев. Он усмехнулся и тонко намекнул:
— Это вообще-то МУЖСКОЙ туалет…
Но его слова прошли незамеченными. Старший сержант Пылеева облокотилась на подоконник, переводя дух. Потом выпалила:
— Кабанов из-за вас таблеток наглотался! Еле откачала!
В туалете повисла звенящая тишина. Сержант Прохоров чуть не сел в писсуар.
— М-да… вот это головастик дал!.
— И не стучал он никому!. — убеждённо бросила медсестра.
— Как это не стучал?! Я же сам лично видел, как он записку Колобкову строчил! — Фома возмущённо отбросил щётку.
Ирина расхохоталась ему в лицо:
— Записку?! Вот его записки!! У него их — полные карманы!! — она швырнула на подоконник горсть скомканных бумажек.
Евсеев развернул одну из них, зачитав вслух:
Он поднял глаза.
— Не понял, это что?
— Стихи!. Он СТИХИ писал, понятно вам?! — процедила девушка.
Фома стащил с головы кепку и в сердцах хлопнул ею об пол:
— Японский городовой!. Твою мать!.
Глава 3
Главная задача «духа» при получении посылки — поделиться с товарищами. Особенно — с товарищами сержантами. Прохоров и Евсеев засели в учебном классе, рассматривая свёртки. Рядом с ними застыл рядовой Ходоков. На пороге показался младший сержант Фомин. Он кивнул на бумажные пакеты: