— Ладно! У меня неделю послужишь — будешь всё успевать! Через час жду в штабе!
Он деловито зашагал дальше по своим делам. А лжепрапорщик остался стоять на дрожащих, негнущихся ногах. Перед тем как скрыться за углом, командир части покосился на его замершую фигуру и пробурчал:
— Ну и времена пошли! Такой сопляк, а уже старший прапорщик!.
Полевые занятия — дело серьёзное. Вторая рота стояла на краю леса и проникалась… Правда, автоматы были заряжены холостыми. Но от этого задача не становилась проще. Сержант Прохоров сурово отчеканил:
— Сегодня наша задача — имитация атаки противника на третью роту! Понятно?
— Так точно-о! — нестройно откликнулся строй.
— Бежим целью. Стреляем холостыми. Пока командир третьей роты вас не остановит. Патроны все получили?
И снова нестройный хор заголосил:
— Так точно-о!
Прохоров поставил точку:
— Я иду в оцепление! Со мной — Фомин и… Медведев! Гунько — старший в цепи! Командуй!.
Отправив роту штурмовать позиции условного противника, то есть бегать по полю, изображая атаку, сержанты прошлись по краю леса. Они выбрали опушку рядом с просёлочной дорогой и залегли на солнышке. Где-то вдалеке кто-то палил из автоматов. А на опушке царило блаженное спокойствие. Рядовой Медведев, назначенный ответственным за костёр, ломал об колено сучья, подбрасывая их в огонь. Прохоров с Фомой лежали на травке, закинув руки за голову.
— Обожаю оцепление, — сказал сержант. — Так бы два года и прослужил… Только б жратву носили.
Фома лениво бормотнул:
— Скучно…
— А автомат после холостых драить — не скучно?
— Можно подумать, ты сам его драишь!
— Ну, это уже другой вопрос… — философски протянул Прохоров.
Фома вытащил из кармана колоду карт:
— Ну что, погнали? Отыграться хочу.
— Да ты, я смотрю, Фома, не угомонишься! — усмехнулся сержант.
— Слышь, Прохор, ты «духов» жизни учи! Ну как?
Тот покосился на азартного приятеля и предложил:
— Кто проиграет — идёт в деревню за пайкой!
— Одобрям! Кто сдаёт? — с пол-оборота завёлся товарищ младший сержант…
Очередная Большая Игра протекала как обычно. Фоме не пёрло.
Он вскакивал, менял колоду, вопил и плевался. Результат оставался прежним. Выиграть не удавалось. Постепенно в карман противника перекочевали все наличные средства, включая заначку, приготовленную на дембель. В конце концов младший сержант взвыл:
— Медведев, ко мне!
Мишка оторвался от костра. Фома буркнул сквозь зубы:
— Садись, будешь играть вместо меня!.
— Это ещё что за новости?! — удивился Прохоров.
— А чё? Играет он — отвечаю я.
Сержант подумал и согласился:
— Хозяин — барин. Ладно, сдавай…
Решающая раздача прошла в тишине. Фома встал за спиной у Мишки, наблюдая за игрой. На руках у того оказались десятка с шестёркой.
— Ещё! — сказал он.
Следующей картой оказалась дама. В сумме получилось девятнадцать очков.
— Всё, — благоразумно остановился Мишка. — Себе.
Фома не выдержал:
— На фига?! Надо было рискнуть! Вторая снизу!
— Тихо. Не ты играешь! — цыкнул Прохоров.
Он взял себе две карты. К тузу пришла девятка. Прохоров ухмыльнулся:
— Двадцать! Мне хватит!
Мишка бросил карты на траву:
— Девятнадцать…
— Даже не знаю: плакать или смеяться, — развёл руками сержант Прохоров.
Фома пробормотал:
— А давай проверим! Вот давай! Вторую снизу покажи мне!
К девятнадцати очкам лёг валет. Младший сержант тоскливо взвыл:
— Я же чувствовал! Девятнадцать и валет — очко было бы!. Блин, надо было самому играть!
— Поздно пить боржоми… — успокоил его Прохоров.
Фома протянул Мишке деньги.
— Ладно! Давай, Медведев, дуй в деревню, купишь колбаски… Хлеб не забудь. В общем, сориентируешься…
Однако такой расклад сержанта не устроил. Он заворчал:
— Э! Чё началось-то? Какой Медведев? Медведев играл, а отвечаешь — ты!
— То есть ты хочешь сказать, что я должен в магазин вместе с «духом» идти? — попытался вильнуть Фома.
Но номер не прошёл. Прохоров покачал головой:
— Извини, старик, карточный долг — дело чести…
— Какие мы тут все правильные — пипец!! — разозлился Фома.
Он надел кепку, повесил на грудь бинокль и скомандовал:
— Ладно, пошли, Медведев, а то ещё заблудишься один… И автомат оставь, придурок.
Отойдя подальше от опушки, младший сержант остановился:
— Стой, Медведев. Деньги давай… Давай-давай, а то ещё потеряешь!
Он деловито запихал собственный проигрыш в карман. Потом поднял бинокль, всматриваясь в пейзаж. Прямо перед ними виднелась деревня. Невзрачные домишки кучно теснились у дороги. Аборигенов не наблюдалось. Фома снял бинокль.