Аттис и Стана наконец-то жили в своё удовольствие и ничего не боялись. У них не было целого мира, как мечталось, но был уютный уголок, который вполне мог этот мир заменить.
«Поднимись ко мне, пожалуйста».
Саш всякий раз вздрагивал, когда у него в голове раздавался чужой голос. Тиссан же считал, что использовать магию вместо колокольчика вполне нормально, так что все старались подстроиться. В конце концов, именно чародей содержал поместье, да и владения были его, пусть он никогда не требовал к себе особого отношения.
Поэтому, вздохнув, Саш снял рабочие рукавицы и пошёл в дом. Уже почти стемнело, а у него оставалась работа, которую не хотелось откладывать на завтра, потому что к завтрашнему дню всё позамерзает.
Встретившись в коридоре с Кутьяной, он привычно чмокнул её в макушку и направился к лестнице на второй этаж. Там было тихо. Саш остановился перед дверью, стряхнул снег с головы, коротко постучал и вошёл.
— Звали?
Тиссан стоял напротив двери и как-то странно смотрел на помощника. С болезненным нетерпением.
— Закрой дверь, — потребовал он.
Саш, насторожившись, подчинился.
— Что-то не то я сделал, господин?
— Да нет. Всё хорошо. Просто мне нужна твоя помощь.
И тут Саш ощутил, как отказывают ноги, а потом и руки. Будто со стороны он видел, как валится на пол, цепляясь за косяк, поворачивается, недоумённо глядя на чародея. А у того в выцветших голубых глазах нет ни капли удивления.
— Ты уж прости, — сказал Тиссан, подходя и гладя Саша по волосам. — Но годишься только ты.
Всё тело Аттиса словно одеревенело — мышцы не повиновались, в том числе и язык. Он промямлил что-то и попытался перевернуться, чтобы встать хотя бы на четвереньки.
— Не противься, — попросил маг. — Это только всё усложнит.
А потом одеревенение достигло разума юноши, и он перестал мыслить.
Очнулся в полумраке. Горели свечи и настольный фонарь. Пахло какой-то едкой гадостью и травами — они курились повсюду. А ещё что-то щёлкало. Ритмично, неспешно и чуточку жутко.
Саш лежал на столе, пристёгнутый по рукам и ногам серебряными браслетами толщиной в палец. Тело уже слушалось, но пошевелиться из-за оков не получалось. На нём не было рубашки, и на груди было что-то нарисовано красной краской. Во рту торчал кляп.
Тиссан что-то беспрестанно бормотал, но за пределами видимости.
Саш задёргался, замычал, как мог покрутил головой. В ногах у него стояла чаша, в которой горел огонь, и цвет его менялся непредсказуемо. По бокам на столах темнели кучи чего-то сыпучего. Весь потолок занимала магическая фигура — безобразная, но явно выверенная до волоска. Она неравномерно светилась: пересечения то и дело вспыхивали, пуская волны по линиям.
Стало очень страшно. Чутьё подсказало Сашу, что его приносят в жертву, причём с помощью какого-то ритуала — вот только кому? Впрочем, без разницы, ведь ответ юношу не устраивал в любом случае. Поэтому он не придумал ничего лучше, как рваться изо всех сил и пытаться прожевать кляп.
Тиссан это заметил и тут же подскочил — у него под глазами набрякли мешки, но взгляд всё ещё был горящий. Саш никогда его таким не видел, и это пугало ещё больше.
— А ну не дёргайся! — прикрикнул чародей. — Ты что, не хочешь причаститься к великому и дать жизнь открытию?
Саш неистово замотал головой.
— Потому что ты всего лишь глупый мальчишка! — выплюнул Тиссан ему в лицо. — Конечно ты бы не согласился, конечно… Потому я тебя и не спрашиваю. Лежи смирно! Кому сказал?! Хочешь, чтобы я сюда твою ненаглядную притащил и рядом положил? М?
Услышав угрозу, Саш пронзил предателя ненавидящим взглядом, но дёргаться всё же перестал.
— Так-то лучше, — кивнул маг и снова исчез. — В твоих же интересах идти мне навстречу! Ведь я сегодня ловлю зверя. А ты станешь ни больше ни меньше — клеткой. Если будешь сильно ему сопротивляться, он тебя разорвёт. Если примешь его — кто знает… Может, выживешь.
Судя по интонации чародея, он и ломаного медяка бы за это не дал.
Саш от бессилия зарычал на весь этот сволочной мир. Прозвучало сдавленно и попросту жалко.
— Да не реви, — бросил Тиссан. — Об этой ночи будут в книгах писать, самых разных, в том числе по истории. А ты тут почти главный герой. Не главнее меня, конечно, хе-хе… Ладно. Приступим.
Фигура на потолке вспыхнула, и Саш вздрогнул. Огонь в чаше зачадил непроницаемо чёрным дымом; тот возносился кверху и впитывался в сияющие линии. Огоньки свечей вдруг стали такими тусклыми, что перестали доставать светом до стен — казалось, комната исчезла, осталось лишь бесконечное чёрное пространство, в центре которого был распят Саш.