- Циц. Сережка был мой самый лучший летчик. Я встречался с ребятами из Чечни, они о Сережке говорили такое... Катька, ты знаешь, что дудаевцы его вертолет сразу узнавали, ругались с ним по рации и обещали дать крупную премию, тем кто его собьет. Сережка, подтверди...
Вот так, запросто мое инкогнито было раскрыто.
- А я хочу вас поздравить с повышением, - стараюсь перевести разговор. - Вы теперь здесь будете служить?
- Нет, переводят под Екатиренослав. Семью, потом, надо туда перевезти.
- А когда, папа, мы переедем? - спрашивает Катя.
- Не знаю. Может через неделю, а может через пол года. Все зависит от того, как получу приличное жилье, а это сейчас самое трудное.
Все усаживаются за стол. Меня сажают рядом с Катей и тут, я чуть не подскакиваю от щипка в бедро.
- Значит из Архангельска? - шепотом говорит Катя. - Зачем врал?
- Твой папа наделал сейчас такого..., что я боюсь, меня теперь и от сюда уберут.
- Что происходит?
- Я тебе потом скажу.
Мы выпиваем за новоявленного полковника, потом за новое место службы, потом... потом мы пили за всех... Уже под вечер я сказал Кате.
- Ты знаешь, мне что то не хочется идти в клуб.
- Мне тоже. Тем более, что я немного пьяна и там нас укачает.
- Извини меня, но я пойду отсыпаться к себе в общагу.
- Я тоже... С тобой. Ты мне что-то должен рассказать.
Ну ты подумай, пьяная, пьяная, а ведь помнит все.
- Мне кажется, ты должна в этот день быть дома.
- Это кажется тебе. Я сейчас со своими домашними все улажу.
Она подходит к матери, что то ей шепотом говорит, идет на кухню и возвращается с сумкой. Потом кивает мне головой на выход.
В прихожей мы натягиваем плащи и Катя отдает мне сумку.
- Кавалер, возьмите у дамы поклажу.
- Это что?
- Еда для дикарей.
В моей комнате Катя сразу выкладывает содержимое сумки на стол. Здесь колбаса, помидоры, огурцы, хлеб и... бутылка водки.
- Ну ты даешь... Мама тебя вздует за то, что ты бутылку утащила.
- Ничего. Она на меня не обидеться, даже если узнает об этом.
Прогулка по дождю отрезвила Катю и она, усевшись на кровать, подтянула ноги к себе и положила на них голову.
- Так я жду?
- Чего ты ждешь?
- Рассказа о том, почему ты всем врешь об Архангельске и что нет так сделал папа.
- Хорошо. Я расскажу. С твоим папой я служил в Германии. После того, как нас турнули из Европы, он поехал служить сюда, а я в Ленинградский военный округ. Когда началась заваруха в Чечне, мне предложили поехать туда. Я согласился и после года боев, командование решило потренировать молодежь, а стариков сменить. Тут мы узнали, что чеченцы знают некоторых отличившихся летчиков и готовы им мстить, даже в глубине России. Мне сменили фамилию, изменили документы и отправили сюда. Твой папа не знал об этом, поэтому мою маленькую тайну он разгласил.
- Это правда?
- Да.
- Значит у тебя даже другая фамилия?
- Да.
- Что же теперь с тобой будет?
- Не знаю. Либо опять поменяют фамилию и пошлют в новый гарнизон, либо...
- Либо?
- Подстрелят где-нибудь, когда узнают, что я здесь.
- Какой ужас. Папочка наделал дел.
- Он не виноват, его никто не предупредил.
- Но если с тобой здесь что-нибудь произойдет, это будет пятно на нашу семью.
- Брось ты мучаться заранее. Лучше выпьем за то, что мы живы.
- Я уже ничего не хочу.
- Ну вот. Я всю обедню испортил.
- Ничего, Сережа, ты пей, ешь, а я посижу.
Я выпиваю и, оседлав стул, сажусь напротив Кати.
- Однажды ты меня спросил, о чем переговаривался пропавший летчик с тем, который его сбил, - вдруг неожиданно заговорила Катя. - Ты помнишь этот разговор?
Я киваю головой. Катя продолжает.
- Летчики меня поразили. Представляешь, они не знали друг друга, поэтому в воздухе стоял мат. Они говорили, как-будьто торговались на базаре. Один предлагал другому передать ему мешки с золотом, которые тот перевозил с прииска, а другой увещевал его. Тот кидался процентами, а этот был обречен. На его вертолете не было вооружения и его соперник сбил машину в тайге. Потом мы посылали на поиски самолеты, вертолеты, экспедиции, но как и предыдущие случаи, ничего не нашли.
- Так в чего же полковник не поверил?
- Он сказал, что в радиусе 300 километров нет никаких вертолетных частей, тем более с боевыми машинами. Не мог такой вертолет возникнуть ни откуда.
- И радары не могли ничего поймать?
- Это невозможно. Ты сам летал на точки и знаешь, что рельеф местности не позволяет нащупать низколетящий вертолет. Провалишься за холмы или идешь над водой и все... вне видимости...
- Записи, записи переговоров у тебя остались?
- Нет, я говорила напрямую, поэтому у него в черном ящике они должны быть.
- А следователи были?
- Были, но командир части не допустил их до меня.
Я опять наливаю себе водки и предлагаю стопку Кате, но она мотает головой.
- Уже поздно, пойдем, я отведу тебя домой.
- Не хочу. Приду завтра утром, я так маме и сказала.
- Тогда я пойду заварю сейчас чайку, а потом заправлю тебе кровать...
На следующий день, где то часов в 13, ко мне постучался полковник Мещеряков.
- Сережа, это правда, что мне рассказала дочь?
Я сразу не понял и поэтому неуверенно спросил.
- О чем?
- О том, что я раскрыл твое инкогнито.
Это не про наши взаимоотношения с Катей.
- Да.
- Что же я наделал? Придется сейчас пойти к Петруше и поговорить с ним. Вот черт, как нехорошо все получилось
Полковник убежал.
Дожди кончились и опять начались полеты на дальние точки. Я летел на базу с площадки Б2, когда в наушники ворвались мои позывные.
- Чигир, отзовись Чигир...
- Иртыш, я на связи.
- Чигир, сверните с маршрута в сторону 11 квадрата. Вдоль притока Северянка потерпел аварию наш вертолет.
- Иртыш, я понял, сворачиваю на Северянку.
Я нашел эту каменистую речушку и пошел вдоль нее. Где то в верховье реки увидел дымок. Вертолет рухнул на каменную гряду, а недалеко, возле костра, стоял человек и махал рукой. Мне негде было опуститься, валуны и камни не позволяли этого сделать и пришлось исследовать речку, в поисках площадки. Только метров пятьсот нашел узенькую площадку берега и приземлился.
Это был полу француз Пашка, с которым мы схватились у клуба.
- Иванов? - неуверенно спросил он.
- Я. Что у тебя?
- Помоги мне. У меня раненый.
Мы подходим к вертолету. На полу, на спине лежит парень раскинув руки. Под ним большая лужа крови. По синеве лица понимаю, что он мертв. Рядом завернутая в брезент фигура. Я откидываю брезент и тут же ствол пистолета уперся мне в грудь.
- Не шевелись, падло.
Теперь я всматриваюсь в лицо и усмехаюсь.
- Здорово, Шпора.
- Летчик? Ты здесь?
- Убери пушку. Ты что ранен?
Шпора убирает пистолет и с трудом вылезает из брезента.
- Зацепило немного в ногу.
Нога выше колена неумело перевязана шнуром, брючина порвана и вся в крови.
- Как ты здесь очутился?
- Комиссовался и уехал на родину.
- Давно?
- Да почти после тебя. Ухо оторвало осколком. Во, смотри.
Шпора оттягивает черную шапочку и я вижу голую раковину без выступающего уха.
- А как сюда попал?
- Завербовался в охранники. Вот золото перевожу. Мой напарник сразу... осколком в спину.