– Всё по-старому… – ответил ему Лаврентий. – Работы меньше не стало. Более того, последнее время вовсе зашиваюсь.
– Так нашёл бы себе дельного помощника, – посоветовал Серго, прекращая свою медитацию.
Странный разговор у них получается, не как между родными. По сути, таковыми они почти и не были. Хоть Лаврентий и был ему биологическим отцом, парень вырос до пятнадцати лет, не зная его. Не потому, что Лаврентий не желал его знать, а потому, что дед не подпускал его к своему внуку и грозился убить, если тот появится на пороге их дома. И, зная старика, это был не пустой трёп.
Встретиться и впервые переговорить им удалось уже после смерти старого самурая и его дочери, матери Серго.
Кстати, о его имени. Когда мальчик родился, его дед – единственный раз! – сам пришёл к Лаврентию и попросил у него имя для мальчика. Вот так Серго и стал Серго. Его полное имя – Серго Исикава.
– Чем дальше собираешься заниматься? – поинтересовался Антадзе.
– А есть что предложить? – За всё время разговора Серго впервые глянул на отца.
– Как насчёт работы по профилю? Телохранителем? – предложил Лаврентий Павлович.
– Охранять очередного толстосума – это не то, о чём я мечтаю, – с несколько брезгливой миной ответил ему Серго, явно демонстрируя своё отношение к такому предложению.
В ответ Лаврентий протянул ему фото.
– Что это?.. – Серго взял фото в руки, чтобы взглянуть, что на нем. – Кто это? – перефразировал он вопрос, увидев, кто на нём изображён. – Симпатичная… – Он прищурился, вглядываясь. – А это не парень случайно?
– Парень. Стопроцентный парень, – заверил его отец.
– Хм… А я ещё всю жизнь на свою внешность жалуюсь. Вот уж кому точно не повезло… И что я должен делать? – спросил Серго, возвращая фото. – Отгонять от него любвеобильных парней?
– С этим делом он и сам неплохо справляется, – усмехнулся на это Лаврентий. – Он, как и ты, владеет темпо, да и физически тренирован неплохо. От всяких гопников отобьётся без посторонней помощи.
– И кто он? – заинтересовался Серго этим необычным парнем.
– Младший брат графини Малышевой, – сообщил ему Лаврентий.
– Постой. – Вот теперь во взгляде парня промелькнуло удивление. – У неё, по-моему, только один брат был, и тот… того, в годовалом возрасте, – провёл он ладонью по шеё. – Или я чего-то не знаю? – пристально глянул на отца Серго.
– Опуская подробности, о которых, думаю, ты скоро и в газетах прочесть сможешь, не умер он тогда… Спасли парня, – пояснил Лаврентий.
– Теперь долго жить будет. Тех, кого похоронили когда-то, а они, вопреки всему, живые, – как заговорённые. Смерть таких стороной обходит, – пробормотал Серго.
– Вот для этого ты мне и нужен… чтобы теперь уже ни-ни, – заметил грузин.
– Есть какая-то особая причина? – пристально глянул на отца Серго.
– Есть. И имя этой причины – наследный принц Гото Тагиёши.
Услышав это имя, Серго вздрогнул и изменился в лице: улыбка исчезла, а во взгляде появился лёд.
– Если это шутка такая… – медленно произнёс парень.
– Какая там шутка, – вздохнул Лаврентий и перевёл взгляд на озеро. – Отца и мать парня убили люди Гото. Если бы не вмешательство… кое-кого, быть бы парню мёртвым.
– Постой… Недавнее громкое дело с разоблачением шпионской сети – это что, удар по людям Гото? – внезапно спросил его Серго.
– Сам догадался или подсказал кто? – Лаврентий оглянулся на сына, и в его взгляде промелькнула лёгкая насмешка.
Исикава рассмеялся, громко и весело.
– Ай да Берсерк! Уважуха! Надо же как за семью своей девчонки смог отомстить! Теперь ему до конца своих дней быть у Гото в кровниках! – заметил он. – Ладно, я в деле, – принял решение Серго. – Что ещё мне надо знать?
– Мой человек передаст тебе папочку с кое-какими документами, изучишь как следует при нём и вернёшь. А пока поправляйся, – посоветовал отец. – Ты правильно думаешь, что Тагиёши захочет отыграться. Вот тогда у тебя и появится шанс отомстить за деда и мать.
Лаврентий встал, отряхнул штаны от мусора и зашагал было прочь, но его остановил вопрос сына.
– А ты, – спросил Серго, – ради кого мстишь ты?
– Ты знаешь ответ, – не оборачиваясь, ответил ему Лаврентий. – За неё я бы и туда бы рискнул сунуться, будь у меня хоть один, даже самый призрачный шанс на успех.