Женщина медленно прошла назад через дворик и поднялась на крыльцо. У двери она остановилась и оглянулась на дом Старлинга. Сам он продолжал смотреть прямо на нее, и женщина вошла к себе, захлопнув дверь.
— Эдди, догадайся, кто здесь! — сказала Луиза.
— Кто — где?
— Да в баре. Тебе дается одна отгадка.
— Артур Годфри, — сказал Старлинг.
— Артур Годфри, ого-го! — сказала Луиза. — Нет, это Луи. Он только что ввалился в дверь. Замечательно, а?
Луи Рейнер был предыдущим мужем Луизы. Старлинг и Рейнер вели вместе кое-какие дела до того, как появилась Луиза, и удачно продали конторское здание на исходе бума. Рейнер тогда посредничал в купле-продаже недвижимости — как и все остальные. Рейнер с Луизой состояли в браке шесть недель, а потом отправились в Рено и расторгли его. Год спустя Луиза вышла за Старлинга. Все это произошло в семьдесят шестом году, и Луиза больше не упоминала ни то время, ни Рейнера. Луи куда-то уехал. Вроде бы в Европу. Он теперь против Луи, пожалуй, ничего не имел, но и радости особой не испытывал.
— Отгадай, что сейчас делает Луи? — сказала Луиза. В трубке послышался звук текущей воды.
— Кто знает? Моет посуду. Мне-то откуда знать?
Луиза повторила его слова, и несколько человек засмеялись. Он услышал голос Луи:
— О, пррростите!
— Серьезно, Эд. Луи теперь экстрадиктор. — Луиза засмеялась. — Ха!
— А что это значит?
— А то, что он разъезжает по всей стране и привозит сюда людей, чтобы они могли отсидеть свой срок в тюрьме. Вот только что привез человека из Монтаны, который всего-то-навсего подделал чек на сорок семь долларов. По-моему, не стоило возиться. Он формы не носит, но у него есть пистолет и радиотелефон.
— А что он здесь делает? — спросил Старлинг.
— Его подружка прилетает из Флориды, — сказала Луиза. — И он стал куда толще, чем был, хоть ему и не нравится, что я об этом говорю, а, Луи? (Старлинг услышал, как Рейнер снова сказал «пррростите».) Хочешь поговорить с ним?
— Я сейчас занят.
— Чем это ты занят? Жуешь что-нибудь? Вовсе ты не занят.
— Я готовлю обед, — солгал Старлинг.
— Поговори с Луи, Эдди.
Старлингу отчаянно захотелось повесить трубку, и он мысленно послал Рейнера туда, откуда он приехал.
— Алло-о! — сказал Рейнер.
— Кто забыл запереть твою клетку, Рейнер?
— Кати сюда, Старлинг! Выпьем, и я тебе все выложу. С тех пор, как мы виделись, я успел поездить по свету. Франция, Италия, острова. Знаешь, чем итальянские девчонки мажутся за ушами, чтобы больше нравиться?
— Не знаю и знать не хочу, — сказал Старлинг.
— А вот Луиза совсем другое говорит! — заржал Рейнер.
— Я занят. Как-нибудь в другой раз.
— Ах, ах! — сказал Рейнер. — Послушай, Эдди, кончай выпендриваться и кати сюда. Я тебе растолкую, как мы оба сможем через полгода уйти на покой. Разрази меня бог! А недвижимость побоку.
— Я уже удалился, — ответил Старлинг. — Разве Луиза тебе не сказала?
— А! Она много чего сказала, — ответил Рейнер.
Он услышал голос Луизы:
— Не занудствуй, Эдди! Кому нужны зануды?
Снова раздался общий смех.
— Об этом лучше по телефону не говорить бы, не то прошляпим, — Рейнер перешел на шепот. («Прикрывает трубку ладонью», — подумал Старлинг.) — Итальянские коврики, Старлинг! Убей меня бог! Шкура с шеи овцы. Только с шеи. Выйти на такое можно суметь, разве что когда следишь за соблюдением закона.
— Я ведь тебе уже сказал. Я ушел на покой. Рано ушел.
— Эдди, мне что — приехать и арестовать тебя?
— Приезжай, приезжай, — ответил Старлинг. — Я из тебя дерьмо повытрясу. Смеху не оберешься.
Он услышал, как Рейнер положил трубку на столик и буркнул что-то, чего он не разобрал. Потом Рейнер крикнул:
— Ну и валяйся мордой в грязи, олух!
Трубку взяла Луиза.
— Миленький, а почему бы тебе и не приехать? — К ее голосу подмешались жужжание миксера и одобрительные вопли на заднем плане. — Мы же все взрослые люди. Выпьешь с Луи рюмочку «Танкерея». Ему ведь все расходы оплачиваются. А в этом что-то есть. У Луи всегда замыслов хоть отбавляй.
— Насчет тебя, а не меня. (Он услышал, как Рейнер крикнул Луизе, чтобы она сказала ему, Старлингу, выкинуть из головы.) Скажи Рейнеру, чтобы он шел куда подальше.
— Ты бы по-хорошему, — ответила Луиза. — Луи ведь по-хорошему.
Старлинг повесил трубку.