Саша кивнул, скорее по привычке, чем на слова гендиректора. Однако же.
В тему вошла секретарша, принесла кофе и что положено, но без коньяка. И они всадили по одной. Без сахара, но со сливками.
Глава 17
Как там говорил незабвенный вождь и великий учительвсех народов (а может и не он, Саша уже давно не открывал учебники по истории): цели определены, ориентиры поставлены, за работу, товарищи!
Сразу же на следующее утро он связался с заведующим одного из департаментов министерства финансов из своего кабинета.
Тот обрадовался звонку. Не все банки занимались евробондами. Одни не выражали интереса, других самих не подпускали. В итоге нужного уровня ценных бумаг на торги минфин так и не набирал. Министр уже откровенно выражал недовольство. А если ему еще накрутит хвост президент, тогда перед служащими откроются хляби преисподнии.
В общем, Саша удачно позвонил, ему продали по довольно-таки выгодным условиям бумаг на два миллиарда долларов – на всю сумму имеющихся на счету в банке зеленых. Нормально. В целом объем торгов на Московской бирже не то что запредельный, но ощутимый даже для такой крупной организации, как Нью-йоркская биржа. И это сразу благоприятно сказалось и на банке в целом и на Саше в частности.
Из Нью-Йорка позвонил, несмотря на поздний вечер, Хуберт и вкрадчиво поинтересовался, не является ли покупка на такую большую сумму евробондов результатом принятия слишком изрядной порции зубодробительного напитка под названием вудка и не скажет ли он бедному американцу, какой ныне у нее вкус и не хотят ли они еще купить евробондов?
Саша обстоятельно ответил, что водку он не пьет, поскольку предпочитает американский самогон под названием виски и на худший случай французскую гадость под маркой коньяк. Евробонды же они, может быть, еще купят, если рыночная атмосфера не рухнет.
Хуберту слова русского были как бальзам на рану, и он сообщил, что в таком случае они бы могли действовать на мировой арене на пару и закупить евробондов на порядок объема больше.
У Саши вспотела ладонь, держащая телефон. Американец предлагал провести крупномасштабную спекуляцию на евробондах, в результате чего не только американский банк, но и Итанбанк получили изрядные куши. При этом русские бы никак не засветились, всю «популярность» получали партнеры из США. Обе стороны смотрели на это, как на дополнительные бонусы.
- Я имею полномочия от совета директоров предложить вам крупномасштабное сотрудничество, - торжественно заявил Хуберт, - так и передай своим боссам. Окей?
- Спасибо, я передам. К 9 часам утра по Нью-Йорку вы получите положительный ответ. Отказываться от вашего предложения может только дурак.
Они дружелюбно распрощались, после чего Саша срочно позвонил Жоре.
Секретарша сообщила, что у него важный разговор, после этого почти сообщила, что с шефом разговаривает сам Завалин.
Неприятная возможность пробиваться к Завалину через его канцелярию сразу же отпала. Фу-у.
Пришлось немного подождать, мечтая о встрече с Олей и полномасштабном сексе. Как с официальной жене. ЖЕНА! Что секс, его можно получить практически у любой женщины (кто откажется?). А вот любовь! Ах, Оля, что же ты вдруг ушла от меня? Вернись, пожалуйста, обратно!
Замурлыкал телефон (Саша поставил на телефон кошачье мяуканье). Поспешил связаться с абонентом. И не ошибся.
С ним хотел поговорить Завалин!
Тот сразу пошел в галоп:
- Скажи-ка мне, Саша, ты резко поумнел от инсульта, или просто, как любой мужчина, стал зрелым с годами?
- Не знаю, - ошарашено сказал Саша, не ожидавший такого вопроса, - но от инсульта вряд ли, не почувствовал.
- Жаль, - с сожалением проговорил Завалин, - а то я хотел всех заставить в обязательном порядке пройти эту процедуру.
Шеф хохотнул. Саша понял, что у него хорошее настроение, и он элементарно шутит.
Он почтительно хихикнул, чувствуя себя дурачком. А что делать? Завалин еще ни разу с ним не шутил! Только давал деловые указания и иногда отчитывал.
К счастью, шеф перестал дурачиться и перешел к деловой информации:
- Сегодня прошло совещание при правительстве с участием президента. Так вот Владимир Владимирович очень тепло отозвался об Итанбанке. Фамилии ничьи не назывались, но подразумевались. И президент и премьер министр и даже министр финансов, который никогда ни о ком тепло не отзывался, говорили о высоком профессиональном чутье менеджеров. Число было множественное, хотя опять же речь шла о конкретном человеке. Ты что-то хочешь об этом сказать?