В одном купе кто-то наигрывал на гитаре, да так хорошо, что я не удержался и зашел. Вижу: играет молодой парень, а с ним рядом сидит слепой с бородкой. Через некоторое время пришел еще один малый с губной гармошкой, и мы весело провели время.
Ребята играли, а слепой пел. Потом мы спели две песни все вместе. Первая называлась «Загуляю-закучу». Запевал слепой. Дребезжащим тенором он выводил:
— Если ты богат, мой милый. Я карман твой облегчу.
Второй куплет мы пели вдвоем, а потом стали подпевать все:
— Как запьем и загуляем. Я все деньги прокучу.
Песня пришлась музыкантам по душе, и мы пели ее до тех пор, пока нам не надоело,
Тогда затянули другую:
— В Галилее мальчишка рос. Проказника звали Иисус Христос, — выводил слепой, а я подпевал:
— Ти — ли — ли, ти — ли — ли.
— Так точно, сэр, Иисус Христос, — выкрикивал слепой, и я снова подхватывал припев. Эта песенка тоже здорово всех позабавила, и мы даже поменялись ролями: я начинал, а слепой подпевал. Между прочим, слепой делал сразу два дела: пел и непрерывно жевал табак, да так усердно, что несколько раз подавился табачной жвачкой. Потом я попросил у парня губную гармошку и изобразил на ней охоту на лису с собачьим лаем, криками охот-инков, ржанием лошадей и еще всякими штуками. Когда я кончил, слепой спросил, приходилось ли нам слышать, как изображают шум поезда. Мы, конечно, хором сказали нет. Тогда старикашка встал и начал шаркать по полу ногами, пока и впрямь не получилось что-то напоминающее шум поезда. Правда, я видел, как один человек подражал поезду лучше, но тот был зрячим. А наш слепой и впрямь вообразил себя поездом и стал изображать такие свистки и всякие другие шумы", что кондуктор, просунув голову в дверь, сказал:
— Нельзя ли потише, сэр?
Слепой рассердился, стал ругать кондуктора, а кондуктор его. Вдруг слепой как плюнет табачной жвачкой. Он хотел попасть в кондуктора, а угодил в щеку музыканту, а тот как взовьется от злости, и началась перебранка. Кондуктор ушел от греха подальше. Тогда мы с другим музыкантом сыграли "Я шла со Спасителем рядом", и это немного успокоило слепого. Тут я вспомнил, что мне надо поговорить с кондуктором, и пошел его догонять.
Разыскал я его в другом вагоне и стал объяснять, что нам с Беном нужно доехать до самого Мартинвилля, а билеты скоро кончатся, и денег нет. Кондуктор оказался славным парнем. Выслушал он меня и говорит:
— Какое совпадение! Когда я служил в тридцать втором пехотном полку и мы с ребятами ездили в отпуск в Париж, с нами приключилась точно такая же история. Возвращаемся мы обратно, а денег кот наплакал. Какие уж там билеты! Мы было… А почему вы, собственно, стоите? Садитесь, садитесь, молодой человек, давненько я не говорил с солдатом.
Мы пожали друг другу руки, я уселся напротив, и кондуктор начал рассказывать, как он жил в Париже. Это была очень длинная история, так что я устал слушать. К тому же, у кондуктора была скверная привычка все время лезть собеседнику в лицо и мотать головой. Уже через несколько минут я видел что-то расплывчатое вместо лица, а голос рассказчика доносился будто издалека. Он продолжал говорить:
— Да, сэр, если есть возможность, я всегда выручаю солдат. Вот, помню, в Лондоне приключилась со мной презабавная история. Я там частенько нес караульную службу. Была у нас собака, мы ее повсюду таскали с собой. У этой собаки была большущая голова. Пожалуй, такой головы я ни у одной собаки не видел. Так вот, бывало, стоит эта собака, опустив голову и задрав хвост. Не поверите, голова на земле лежит, хвост почти неба касается, а лапы как-то сами по себе болтаются. Так вот, однажды ночью, когда меня назначили в караул, взял я ту собаку с собой. И он говорил битый час. У меня уже кружилась голова, и мне было совсем невмоготу. Я почувствовал облегчение только тогда, когда кондуктор хлопнул меня по плечу и пригласил совершить вместе с ним обход. Во время обхода он продолжал рассказывать о своей службе в армии, о том какие он там номера выкидывал, а после обхода подвела меня к своему коллеге и сказал:
— Чарли, познакомься с солдатом. Мы с Чарли пожали друг другу руки и перекинулись парой слов. Он спросил, не знаю ли я случайно его двоюродного брата. Дэна Бейкера, который тоже служит в армии, и я ответил, что не знаю; тогда он вспомнил, что Дэн служит в 3-й дивизии, но я снова сказал, что не встречал такого; тогда он рассказал какой Дэн из себя, и повторил, где он служит, — и все-таки я не знал Дэна. Наконец Чарли заявил, что вряд ли и Дэн меня знает.