Вдруг отец закричал:
— Ладно, Рой, давай сюда! Он заорал так громко, что я подпрыгнул от неожиданности, и чуть было не нажал на спуск.
В парне, к которому обращался отец, я узнал Роя Бартона, нашего старого, знакомого. Он подошел к забору и стал рассматривать колючую проволоку.
Увидев Роя, я почему то обрадовался. Мне показалось, что теперь все разрешилось и мне осталось только одно: собрать вещи и отправиться на призывной пункт. Я уже хотел сказать об этом отцу, но вдруг слышу, как он громко спрашивает:
— Чего тебе надо, Рой?
— Я хотел поговорить с вами, Том. Можно подойти?
— Конечно, Рой, иди сюда.
— Но как я пройду? Вы хотите, чтобы я прополз под этой проволокой?
— Да, Рой, я думаю, что это единственный способ попасть сюда, — ответил ему отец.
Так они продолжали разговаривать некоторое время, и я в конце концов не выдержал, и сел на ступеньки, положив винтовку на колени. Теперь мне уже было все равно, и я решил не открывать рта, пока они не договорятся.
Когда отец твердо заявил Рою, что он может попасть к нам, только преодолев препятствие или вообще не подходить. Рой попытался проползти под проволокой, но тут же запутался и стал звать на помощь своих товарищей. Однако никто из них не решался показываться из укрытий. И тогда Рою пришлось обратиться к отцу и взять с него клятву не стрелять в того, кто придет ему на помощь. Отец сказал:
— Я не могу дать такую клятву, Рой. А если кому нибудь из них взбредет в голову натворить чего-нибудь? Тогда я вынужден буду нарушить свое слово.
Но скоро отец уступил и разрешил одному из парней выйти к Рою на помощь. Все так рвались выручить Роя из беды, что компании едва удалось вытолкнуть из-за машины одного парня. Пытаясь помочь Рою, он сам запутался в проволоке. Тогда из-за другой машины вытолкали еще одного, но и тому не повезло. Конечно, отец мог сам подойти к парламентерам, но он не собирался этого делать; пусть сами к нему подходят. В конце концов, я сходил за ножницами и освободил Роя и остальных. Потом, поболтав немного с толстым парнем-он все еще торчал в дверце машины-о погоде, об урожае, о том, о сём, я подошел с Роем к отцу.
Рой жил у Корнеров, поэтому он был знаком с отцом, и, как мне казалось, они могла быстро договориться. Тут из-за машины вышел тот самый парень, который приезжал к нам вчера. Его фамилия была Маккини. Он начал переговариваться на расстоянии с Роем, а потом с отцом. Переговоры продолжались минут десять, и только тогда стало ясно, что Маккини хочет посадить меня в машину и увезти в город. Отец вдруг согласился, чтобы я отправился в город, но только не сейчас и не на машине.
— Эй, Маккини, — крикнул Рой, — он говорит, что Уилл может отправиться в город, но он не хочет пускать его с нами. Как быть?
— Мы приехали сюда, чтоб взять его с собой, и мы так и сделаем! Он должен поехать сейчас же, — крикнул в ответ Маккини.
Рой попытался еще раз уговорить отца:
— Ну, какая вам разница, Том, поедет он сейчас или позже? Я не вижу в этом ничего плохого.
— Нет, сэр, — ответил отец, — я не собираюсь изменять своего решения.
Наконец отец сказал, что я приду на призывной пункт пешком, и, Маккини, в свою очередь заявил, что ему абсолютно все равно, как я буду добираться до города, лишь бы я был там завтра. Дело окончилось тем, что все мило распрощались, а отец и Маккини даже похлопали друг друга по плечу. Сначала я стоял в стороне и молча наблюдал, а потом и мне захотелось подойти и пожать им руки. Но в это время все разом пошли, сели в машины и стали махать нам на прощание, и мне было жаль, что они уезжают без меня. Я ведь никогда в жизни не ездил в новом автомобиле. И как не хотелось идти завтра пешком в город, когда сегодня туда шли целых три машины! Но я ничего не сказал об этом отцу и отправился отвязывать кур и собак, снимать проволоку с забора, в общем, приводить все в порядок.
ГЛАВА IV
На следующий день я должен был явиться в город, в здание суда, где находился призывной пункт, не позднее пяти часов дня. Дорога предстояла длинная, поэтому мне пришлось подняться с восходом солнца. Я положил в дорожный мешок галеты и мясо и отправился. По пути я зашел к Корнерам. Они держали закусочную. Во дворе у них стояла бензозаправочная колонка. Но в это утро, как назло, около нее не было ни одной машины или хотя бы телеги. Двор был пуст, если не считать двоих мужчин, игравших в шахматы, и еще двоих, наблюдавших за игрой, да нескольких собак и кур. Я купил стакан виноградного вина, достал свои галеты и мясо, вышел на крыльцо и присел на ступеньку перекусить и отдохнуть. За завтраком я разговорился с хозяином и проболтал довольно долго. Было уже около одиннадцати часов, когда я собрался идти в город. Только я вышел из закусочной, как вижу вдалеке знакомого — Барта Гловерса. Я хотел было скрыться от него, вернувшись во двор, но было уже поздно. Барт отчаянно замахал мне руками. Пришлось остановиться и ответить ему.