Пегги закрывала лицо ладонью, а Серина привычно скулила, что она не с нами.
Дружелюбный рыцарь отошел первым:
— Э-э-это делегаты, милорд. О которых я явился доложить, аккурат перед тем, как магистр попросил ме…
— Делегаты? Они? — лорд закатил глаза. — От кого? Говна и пыли?
Придворные заулыбались шутке своего господина.
Дурак, какой дурак… И лорд, и я, и даже гребанная леди-командующая, падкая на медовые пироги. Один этот козел умный, который с рыбой на гербе. Господи, как там его звали? Чего там этот фуражир говорил? А, вспомнил!
— С полмесяца назад в город прибыл сын графа Дюфора. Я уполномочен выяснить, что с ним случилось?
Наверное, со стороны было очень смешно наблюдать, как грязный хмырь с раной во всю рожу требует ответа от ряженного в жемчуг лорда, но мне не до смеха.
— Первый раз слышу. — отмахнулся Больжедор. — Коли бы Дюфор, как и подобает моему вассалу, прислал наследника, я бы Молочного Холма не дожидался.
— Не присылал, значит… А чьи головы тогда висят над воротами?
— Скоро твоя повиснет, грязь, коли дерзить продолжишь! — вспылил самый молодой из группы, хватаясь за ножны. — А ну, пади на колени перед милордом!
— Тише, тише…
— Но лорд-отец, они же…
— Обожди, не спеши. За дерзость должное воздать успеется. Коли уж такой смельчак выискался, чегож не уважить? — лорд снова повернулся ко мне. — Головы, спрашиваешь? Убийц то головы. Швали продажной. Раз на улице налетели, посреди базарного дня, раз в бойницу заползти мыслили, но сорвались, недоноски…
Ага, а начались эти покушения полмесяца назад. Даже спрашивать не надо. Забавно, но вся та пурга что я вешал гвардейцам на стене, по итогу оказалась не такой уж и пургой. Может пока рябой мою башку о камень бил, у меня дар предвиденья открылся? Было бы забавно…
— Так кто же ты, нарядный да красивый? На посланника вовсе не похож, как и на убийцу, впрочем. Кто ты?
Вопрос на миллион. Надо соврать, что нищие, что просто к стене пробрались. Или что мы послы и устно передаем требование капитуляции. Или правду сказать, про этого Хьюго в лагере и гнилую прокладку, в которую нас втянули. Нужно. Все нужно. Любой ценой спуститься со стен и свалить обратно в лес, поближе к волкам и подальше от князьков с их играми.
Оставить этот город и его лорда на растерзание, так же, как я поступил с телом Коллет. Твою-то мать…
— Я не посол, но послание у меня все-таки есть. Ты идиот, если всерьез ждешь какой-то делегации. Никто с тобой переговариваться не собирается, тебя развели как последнего лоха. И из-за твоей тупости и бездействия, перебьют половину города, а тебя лично повесят на башне твоего же зам…
Крепкий кулак врезался в челюсть. Боль от незажившей раны пронзила каждую клеточку тела. Только благодаря мускулам подхватившей меня Пегги, я устоял на ногах.
— Благодарю, сын, а то дюже языкастый. Страсть какая, меня на моей же башне вешать вздумал.
— Велите сбросить со стены?
— Не беги вперед повозки, сперва с палачом свести надо. А пока… Сир Колин, познакомьте эту говорливую требуху с темницей.
«Наш» рыцарь с готовностью кивнул:
— Ваша воля моими руками, милорд! Но… Как быть с дамами?
— Дамами? Где вы видите дам, сир? В темницу!
— ...Как вам будет угодно.
Серина снова орала, что не с нами, а брюнетка гневно зыркала сверху вниз, так и спрашивая, что же я натворил. Ответа у меня не было. То ли подвиг совершил, то ли последнюю тупость в жизни.
Глава 6: Ложная правда.
Настоящей темницы в замке не водилось. То ли лорд слишком добрый, то ли наоборот, чересчур скорый на расправу. Оттого, добавив в мою несчастную башку еще пару раз, нас пинками рассовали по каморкам для слуг в одной из башен. Слуховое окно у косого потолка, грубая кровать с циновкой да деревянное ведро для справления нужды — вот и все удобства. Самое то, чтобы как следует подумать о жизни скорбной и череде неудачных решений, лишивших ее последних цветов.
И хрен бы с ними с амбициями и идеями о революции, но Коллет… Нет, отставить нытье!
Вскочивы с грубой циновки, я попытался отвлечься от боли и воспоминаний, изучая свой крошечный «номер», который являл собой крайне паршивое место. Поглядишь на такое и задумаешься, какой сумасшедший согласится служить в таком замке? Но не думаю, что замковые горничные и служки живут в таких же скотских условиях, просто специально для нас самые хреновые каморки подыскали.
Вопреки стереотипам, с которыми я очутился в здешнем мирке, жизнь в замке не являлась адом на земле. Все эти рассказы про мытье десятка человек в одной ванной, гнилое мясо, посыпанное пряностями дабы дух отбить, и дикий смрад от обосранных стен, — относятся к периодам осады, когда в крепость, в которой в мирное время живет человек пятьдесят, набивается пятьсот. Там да, там не до удобств, чисто цыганский табор.