Идея клевая, да только стремно. Ибо если все это не выдумки и инспекторы существуют, то меня обязательно найдут и порежут на лоскуты. Да так сильно и больно, чтобы другим неповадно стало. К тому же, было бы все так просто, то каждый бродяга инспектором представлялся, наверняка у них какие-нибудь документы или хитрые печати имеются.
Короче, ну хватит с меня идиотских идей на сегодня…
Ночное небо становилось все светлее. Первые лучи восходящего солнца коснулись гербов на башнях, заставляя засиять в последний раз. К вечеру знамена спустят. С кровью или без. Против Холма у герцога нет и шанса.
Заслышав быстрые шаги, я развернулся, но успел разглядеть только кулак. Вместо «здрасте» Пегги приложила меня со всей дури.
— Да в нос-то зачем… Второй раз за сутки, нашли, блин, грушу…
— Прекрати, у него швы разойдутся! Требую уважать мой труд!
Дылда проигнорировала рекомендации врача и рванула меня за грудки:
— Ты не один, слышишь?! Не один! Я не твой инструмент, не твой меч, не щит, я человек, слышишь?! Я не служу ни тебе, ни твоим амбициям! Помни о других, гнилой ты кусок овса! Я тебе не присягала! Я не собираюсь костьми ложиться под твой язык!
Звучит настолько двусмысленно, что я бы даже покраснел, если бы помнил как это делается.
Иронично, но я впутался в эту историю как из-за того, что я подумал о других. О целом городе, над которым нависла угроза настоящего штурма и сопутствующего грабежа. Реки крови, горы мертвых мужиков и штабеля изнасилованных женщин. Армия под стенами не для того полмесяца томилась, чтобы вежливо пройти по улицам и аккуратно поменять знамена на стенах. Права на разграбление никто не отменял и никакие законы с приказами не удержат солдатню, почуявшую вкус вседозволенности.
Рыцарь и Серина не помышляли вмешиваться, с интересом наблюдая за сценой моей экзекуции. Так и не дождавшись от меня ответа, Пегги отстранилась и злобно фыркнула:
— Мой долг уплачен. Мы закончили, больше я тебе ничем…
— Ты, мордатый!!!
Со стены донесся мощный бас лорда, заставляя брюнетку заткнуться. Стоя спиной к восходящему солнцу, он держал меч наголо:
— Передай рыбоеду!!! — дорогой клинок описал дугу и с дребезгом упал к моим ногам. — Скажи, в моем дерьме больше чести, чем в его жизни!!! Что он сын шлюх и скотоложцев! Пусть празднует сколько пожелает, но ложный триумф всегда оборачивается пеплом и железом!
О-о-очень пафосно, и совершенно бессмысленно. Пустые слова и вера в чудо. Как ребенок... Впрочем, хрен с ним, если ему от того легче, почему бы и нет? Мимо лагеря мне все равно пройти не удасться.
— Ага, так и передам.
Но только меч, слова пускай при нем останутся. Я еще жить хочу.
Лорд махнул рукой, жестом командуя выметаться с его замка. Прежде чем поднять украшенную рукоять очень дорогого клинка, я поймал на себе его взгляд. Все-таки он решил меня послушать. Черт…
Не успели отойти от замка, как позади раздались крики. Сонные гвардейцы заметались по стенам, устремляясь к площадке на углу.
Сопровождающий нас Коллин остановился:
— Прошу простить, но мне стоит немедля…
— Иди-иди, мы сами доберемся. Дорогу помню.
Что-то в моем тоне заставило рыцаря с испугом обернуться, прежде чем побежать к ступеням у стены.
— Что там? — зевнула Серина. — Раздают дармовые пироги?
— Скорее всего, Больжедор со стены сбросился. Или вскрылся чем. Не знаю, как тут правильно самоубийство совершают.
Женщины уставились так же, как рыцарь до этого.
— Что ты натворил?!
— Сказал ему правду.
— С этого момента, начинаешь только врать! Ох, Всеблагой, идем скорее, я не желаю снова оказаться запертой и давиться пустой кашей!
— Стоп, вас че, кормили?!
Вот же рыцарь хренов!
Глава 7: Криво, зато прямо.
С ворот спустились тем же способом, как и залезли. Когда шрамированный гвардеец увидел, как с замка спускают знамена, то не удостоил нас даже словом, молча швырнув веревку с доской.
Лагерь осаждающих встречал калейдоскопом из алых и серых плащей. Видя в моей руке богато украшенный меч, гвардейцы пропускали нас без вопросов. У центрального шатра дежурил отряд закованных в латы рыцарей, герб каждого из которых подчеркивался красной линией. Но не они привлекали напуганные взгляды слуг и серых плащей, а стоящее на привязи чудовище.