Мы с брюнеткой пожали плечами в десятый раз за день. Сколько бы ей не мерещилось, я ничего не слышал.
— Да фыркала, говорю ведь! Нас преследуют, определенно преследуют!
Пегги не удержалась от шпильки:
— Жаба снова чего-то боится? Никогда не было и вот опять… Не трепещи, коли здесь сыщутся призраки, из-за бледности тебя за свою примут.
— Привидений не существует! Я не деревенская дурочка, что верит в байки про Янтарный залив!
Вопреки словам, Серина как бы невзначай встала поближе ко мне, стараясь не глядеть вниз. Начинаясь от горизонта, залив простирался до портовых районов громадного города. Паутина улиц и площадей искрилась не хуже лазурных волн, сходясь к теням сказочного замка. Мраморные стены, золоченые купола башен — замок будто с заставки «Диснея». Декорация. Новодел, призванный показать богатство и достаток, а не служить настоящим военным укреплением. Но все же красивый, со вкусом построили, тут не отнять.
Пряничные башенки и купола соседствовали с чем-то куда менее сказочным. Кривая, неприглядная конструкция, похожая на скелет морского чудища возвышалась над замком, бросая тень на белые стены.
— Так это все правда? — аптекарь нервно сжала мой локоть. — Я думала, выдумывают…
С такого расстояния не разобрать, но если слухи верны, эта громадная хрень у замка выстроена из черепов и костей. Языческий алтарь, служащий одновременно монументом и братской могилой для жителей давно разоренного города.
— Мне один пиявщик сказывал… — голос Серины дрожал. — Самих Эмберов насадили прямиком на шпили этой башни. Сочиняют, будто беременную леди разорвали надвое, а младенца повесили на материнской пупови…
— Ты можешь просто заткнуться?!
К собственному стыду, мой голос звучал резче, чем надо.
Я человек современный, рациональный, образованный. Но даже мне чудится что-то зловещее, исходящее от этого места. Наверное, что-то похожее ощущали красноармейцы, когда находили еще теплые печи в освобожденных концлагерях. Первобытное зло, настоящее, реальное, а не сказочное.
Судя по количеству домов, в городе проживало порядка сотни тысяч человек — считай средневековый мегаполис. И теперь все они служат материалом для чужеземного памятника. Как тут не пробежать холодку по спине?
Пегги держалась бодрячком, выпячивая безразличие:
— Тристан сказывал, «Визжащий шторм» начался отсюда. Янтарный залив пал первым.
— Брехня. — я отмахнулся, стараясь не уступать. — Вторжение началось с запада.
Коллет говорила, что двадцать лет назад Клеберы владели куда большими землями, чем теперь. Пока в один из дней на горизонте Закатного моря не появились паруса огромных кораблей, по описанию, похожих на каравеллы.
Местные умеют строить только простенькие суда, в основном, галеры. Для них «мореходство» это ходить вдоль берегов от бухты к бухте, не решаясь углубиться в бескрайний горизонт. Как выяснилось, правильно делают, ибо за морями-океанами притаилось нечто гораздо худшее, чем шторм или гигантский кальмар.
Диковинные корабли принесли на себе неких птицеобразных уродцев, схожих на куриц. Крупных, сильных, злых и абсолютно не приспособленных к нормальной речи. Любителей пожрать человечинки и построить из останков какой-нибудь языческий алтарь.
Местная цивилизация отличается странным агностицизмом, кладя на религии большой и толстый, а потому жертвоприношений не одобрили. Мюраты объединились с другими «великими домами» и пафосным маршем прошлись по охреневшим захватчикам, навсегда выбив их с континента. Это официальная версия, которую преподносят десятки театральных постановок и сотни песен.
В реальности пафос тонул в крови и воплях. Западное побережье превратилось в россыпь могильников, где целым оставался только неприступный Живанплац. Города, замки, деревни — никого не щадили, всех резали.
Это не пиратский рейд и даже не война, это геноцид. Князьки к такому не готовились и «тонули» в этом «шторме» один за другим. Кто-то решался дать бой, кто-то бежал на восток, бросая свои земли, армию и даже собственные семьи.
Вторжение назвали «визжащим штормом» из-за воплей, что издавали птичьи орды. Перед боем они визжали так, что у некоторых перепонки лопались. Отставной гвардеец со шрамами от когтей и глухой на то или иное ухо — вполне обыденное дело в Западном пределе.
Птицы перли как на параде, громя все и вся, но не учли одного, — перед лицом общего врага люди объединяются очень быстро. Почти со всего континента собирались знамена, забывая прежние терки и обидки. Худо-бедно, шатко-валко, но куриц задавили числом и горами трупов, прижав к морю и окончательно разбив. Высадка новых захватчиков отчего-то не последовала, а потому объявили победу, назначили себя героями и принялись с новой силой интриговать и грызться меж собой.