— Уже сдаешься?! Не будь таким трусом, не то в море утоплю! Ну же, ударь меня!!!
На всю башку контуженная…
Охреневая со спортсменки, Коллин не заметил, как со спины приблизилась Серина. Ее тонкая рука обвила толстую мужскую шею.
— Вот, кретины, артерия! Пользуйтесь! Мало мне одну физиономию каждый день мазать, ныне и у этой все в синяка-а-а-а!!!
Протяжно визжа, Серина отправилась в полет до ближайшего куста, когда рыцарь смахнул ее, будто комара. То ли у Коллина шея толстая, то ли Серая просто дура, третьего не дано.
Однако свое дело она сделала, выиграв мне время. Второй раз бить палкой по голове не вариант, а вот ударить по самой «палке»…
Заслышав меня, рыцарь развернулся, но прежде чем успел что-то предпринять, огреб ботинком между ног. Повторив вопль Серины, бедняга осел на колени, сжимая самое сокровенное.
— Вот, дуры, яйца! Пользуйтесь! Хотя, не, как-то двояко звучит… Ладно, че смотрите?! Вяжите его, блин!
Долбанный цирк… Ай, пофиг, главное скрутить его и… И… И хрен знает, что делать дальше.
Глава 10: Сир-терпила.
Молчаливый город остался далеко позади и впереди уже различались крестьянские пашни, но как бы не хотелось заночевать под крышей какого-нибудь сельского дома, приходить в деревню с пленным рыцарем была такая себе идея.
С опушки редкого леса, выбранного для ночевки, открывался вид на золотистый пляж, омываемый голубыми волнами. Солнце замерло над самой водой, из-за чего лазурные глади переливались алыми цветами.
Сидя у костерка, связанный по рукам и ногам Коллин напоминал кусок ветчины на витрине. Веревок ни у кого не оказалось, а потому пришлось рвать на тряпки найденный в седельной сумке плащ с гербом вилки и вязать рыцаря чем попало.
— Эй ты, дамский угодник?! — Серина нависала над брюнеткой, зашивая рассеченную бровь. — Ты мог поколотить ее чуть нежнее?! У меня нити кончаются, довольно с нас и этого «красавца»!
Пока плэйбой отводил глаза, стараясь не глядеть на разбитое лицо Пегги, та вовсю крысилась и шипела:
— Чего возишься, платье шьешь?! Сперва в поединок вмешались, теперь кружева на мне выводят…
— Поединок? Между кем? Его кулаком и твоим лицом?
— Я почти его одолела!
— Кого, свое лицо? Или гордость? А ну, не дергайся, не то Самналита позову, чтобы держал. За что захочет.
Брюнетка смутилась, заявила, что не маленькая, и продолжила сидеть смирно.
Черт, неужели я так хреново выгляжу, что мной уже пугать можно?
Перестав мешать закипающее пшено в котелке, я поглядел на Коллина. Тот не предпринимал никаких попыток снять путы, а только стыдливо рассматривал то свои сапоги, то привязанного к дереву коня, хрустящего овсом в отдалении.
Что делать с рыцарем я так и не решил. Убивать точно не вариант. Во-первых, аморально, во-вторых, в Хребте знают, что он за нами пошел. Если рыцарь пропадет без вести, помимо стюарда за мной еще и Филидоры гонятся начнут. Впрочем, они уже гоняются…
Ладно, сначала разведка, потом думать.
Взяв лежащие рядом ножны с мечом, я подошел к рыцарю:
— Странный тут герб на гарде, не «вилка» нифига…
Коллин молчал. Ладно, попробуем обидеть…
— Вроде ящерица какая-то, жаба что ли? Или это змея?
— Дракон, бестолочь!
— О как? А почему на мече герб дракона, а на твоем гамбезе «вилка»? И почему ты этот герб от «молочников» прятал?
Коллин нервно облизал губы и ответил настолько грубо, насколько позволил дрогнувший голос:
— Я не отчитываюсь перед мерзавцами.
Не, на эту тему не расколется. Ладно, попробуем иначе.
Я начал издалека, о том, кто такой был этот Больжедор, кем он приходился Коллину, как познакомились и прочая туфта. Ничего интересного. Только односложные ответы.
На середине нас прервал крик Серины:
— Кретин, у тебя каша убежала! Вот сам сгоревшее жевать станешь!
Словно почуяв мое смущение, Коллин впервые поднял голову и с вызовом заглянул в глаза:
— Довольно красоваться. Я твой пленник, но ты не победил! Ты взял меня подлостью и бесчестьем, в честном бою у тебя нет и шанса!
— И именно поэтому сражаться честно вообще не вариант.
— Оправдания труса…
О-о-о, какие мы гордые… Ладно, попробуем через «рыцарскую честь» зайти.
Игнорируя недовольные взгляды аптекаря, что возилась с котелком, я присел возле рыцаря, принимаясь распутывать его руки. Ноги у него все равно связаны, напасть не решится, а жест доброй воли необходим.
— Ты прав, я трус. Низенький, хиленький, подленький. А знаешь почему? А из-за таких как ты. Сильных и смелых.