время как Мокрист был счастлив не брать в руки ничего тяжелее стакана. В конце концов,
его работа была невидимой и зависела от слов, которые, к счастью, не имеют веса и не
нуждаются в смазке. В карьере жулика они хорошо послужили ему, и теперь он ощущал
некоторое самодовольство, оборачивая их на пользу людям.
8 Конечно, если это не голем. В черные дни, когда семейшую семафорную компанию узурпировали
бизнемены, Ангела направила свою энергию на эмансипацию големов. Она заведовала Трастом Големов, но
поле целой цепочки перемен в Анк-Морпоке она с радостью отметила, что големы вполне счастливы,
заведуя собой сами.
9 Ангела, как она сама понимала, была гениально плохим поваром, по большей части, потому, что считала
кулинарию пустой тратой времени для решительно настроенной женщины, а поскольку Мокрист занимал
аналогичную позицию относительно ручного труда, подобного рода компромисс устроил обе стороны.
10 У которого было только имя.
14
Между банкиром и жуликом есть разница, и хотя она очень, очень невелика,
Мокрист чувствовал, что должен подчеркнуть, что эта разница существует, и кроме того,
лорд Ветинари всегда следил за ним.
Итак, все были счастливы, и Мокрист приступил к работе в очень чистой одежде и
с очень чистой совестью.
Умывшись и облачившись в вышеупомянутую одежду в своей собственной
ванной11, Мокрист отправился повидаться с женой, по пути репетируя улыбку и стараясь
выглядеть веселым. Никогда не знаешь, чем тебя встретит Ангела12. Она бывает
чрезвычайно язвительной. В конце концов, теперь она управляет целой семафорной
системой.
Еще ей нравились гоблины, и поэтому некоторые из них жили за деревянными
панелями дома и под крышей. Гоблины пахли, хотя все могло бы быть гораздо хуже. К
тому же, запах компенсировался тем, что гоблины были влюблены в семафоры, все и
каждый. Колеса и рычаги очаровали их. Мокрист знал, что гоблины предпочитали
прятаться в пещерах и других вредных для человека местах, но сейчас, когда их внезапно
признали равными людям, они нашли свою стихию, которая оказалась небом. Они могли
карабкаться на семафорные башни быстрее, чем люди умели бегать, и грохот и лязг
рычагов и весь непрерывно работающий механизм семафоров навсегда покорили их.
Уже через несколько месяцев пребывания в городе гоблины втрое увеличили
эффективность работы семафоров по всей равнине Сто. Они были порождениями тьмы,
но их восприятие света было безупречным. Гоблины на крыше были целой напастью13, но
если вам хотелось, чтобы ваши сообщения доставлялись быстро, вы не говорили об этом
вслух. Злодеи из старых книжек нашли свое место в обществе. Этого требовала
технология.
Когда Дик Симнел отправился искать встречи с Гарри Королем, он и не
подозревал, что ему придется переговорить с таким количеством народа. Тем не менее,
ему удалось проговорить себе путь сквозь работников главного офиса, которые были
весьма предвзяты в суждениях и, видимо, считали своим прямым долгом
воспрепятствовать кому бы то ни было увидеть Гарри Короля, особенно скользкого вида
молодым людям с дикими глазами, изо всех сил старающимся выглядеть респектабельно
несмотря на свою крайне поношенную одежду, которой, как полагали эти стражи, чего-то
не хватало — возможно, костра. Однако Дик обладал настойчивостью осы и
прямолинейностью бритвенного лезвия, и в конечном итоге он закончил свои искания
перед столом большого человека в качестве просителя.
Гарри, краснолицый и нетерпеливый, посмотрел на него поверх стола и сказал:
— Парень, время — деньги, а я человек занятой. Ты сказал Нэнси внизу в
приемной, что у тебя есть что-то, что может меня заинтересовать. Так что прекрати ерзать
и взгляни мне в лицо честно. Если ты еще один мошенник, желающий меня надуть, мне
придется спустить тебя с гадской лестницы14, так и знай.
Дик молча таращился на Гарри несколько мгновений, после чего заговорил:
— Господин Король, я построил машину, которая способна перевозить людей и
грузы почти везде, и ей не нужны л-лошади, она работает на воде и угле. Это моя машина,
я ее построил и мог бы сделать ее еще лучше, если только вы найдете возможным вложить
в это деньги.
11 Раздельные ванные, несомненно, — ключ к супружескому счастью.
12 Шпилька, как звал ее муж. Брат называл ее Убийцей, но в хорошем смысле.