Несколько незадачливых гномов приземлились на платформу Флюорита, и хотя
самый большой стражник в душе был сущим котенком, два глубинника, пытающиеся
откалывать от него породу, привели его в немного резкое настроение, так что теперь
котенок сражался, как тигр. Он выкрикивал тролльские проклятия, которые буквально
светились красным в воздухе, после того, как их произносили.
Успокаивая нервы, Мокрист схватил рельсосгибочный пресс и открыл опускную
дверь на крышу — к первобытной радости глубинников, пытавшихся впихнуть его
внутрь. Но какое чувство удовлетворения бы ни испытывал гном, оно было начисто
сметено норовистым металлическим прутом, который с приятным лязгом ударился об его
челюсть.
Мокрист не удивился, услышав, что за ним карабкается Ваймс. И теперь,
окруженный несколько дезорганизованными гномами, Ваймс сорвал с себя рубашку.
Гномы прибывали, и Мокрист видел, как они один за другим осознают, что их будущее
находится в руках легендарного Хранителя Доски. Освобожденный шрам на запястье
командора почти пульсировал в полутьме. Главной ошибкой глубинников было то, что
они замерли, уставившись на него, потому что командор обрушился на них, как говорят в
Анк-Мопорке, как библиотекарь.
Ваймс бросился в дальний конец вагона и отбросил одного обезумевшего
глубинника так, что тот приземлился на крыше другого вагона. Словно в балете
глубинники кружились и падали на рельсы внизу. А теперь еще и гоблины подключились,
чтобы сделать день глубинников немного более интересным: гоблины в доспехах со всей
определенностью не помогали сражаться.
184
Опускную дверцу и примыкающую к ней панель вырвали с крыши вагона и,
сражаясь с особенно свирепым гномом84, Мокрист увидел, как Детрит подымает свой
гигантский арбалет в отверстие и кричит: «Миротворец!» — сигнал ко всем, в ком
осталась хоть капля разума, как можно скорее найти прикрытие. Дротики, которыми
стрелял миротворец, были из твердой древесины, что делало их ужасающе опасными. И
когда Детрит был действительно в ударе, оружие плевалось деревом с такой скоростью,
что дротики загорались налету. Не металл — только дерево, но дерево, движущееся так
быстро, что расщеплялось еще на тысячи дротиков в процессе движения.
Когда гром стих, Детрит закричал ему:
-
Эй, мистер Губвиг! Один бежит назад! Пескососы знают, где отцепляется
паровоз!
Мокрист обернулся и к своему ужасу увидел, как Железная Герда на огромной
скорости отделяется от теперь неподвижного вагона охраны. Он посмотрел вниз на
Флюорита, который держал в каждой руке по глубиннику, под оглушительные крики
столкнул их головами и выбросил в темноту между путями.
— Мы откатываемся назад, Флюорит, — закричал Мокрист. — Можешь потянуть
нас вперед?
Рывком Флюорит намертво остановил вагон охраны, и Мокрист спрыгнул вниз на
вибрирующую платформу.
— Отличная работа, мистер Флюорит. А теперь достаньте, пожалуйста, ту штуку,
которую сделали для вас ребята мистера Симнела.
Своим забавно детским голоском Флюорит ответил:
— Да, мистер Губвиг, я могу сделать это, а еще могу отбуксировать вагон.
Ваймс спрыгнул с крыши, где он усложнял жизнь глубинникам — ныне
пребывающим на самом ее дне — с криком:
— Какого черта происходит?! Почему мы остановились и где остальной поезд?
— Это сволочи отцепили нас! — заорал Мокрист. — Но с этим мы справимся. На
платформе Флюорита есть дрезина… на всякий случай!
И, действительно, как только педали дрезины начали вращаться, вагон охраны
разогнался и выстрелил как стрела в сторону исчезнувшей Железной Герды.
Большое лицо Флюорита сияло, пока он крутил педали, как… ну… Флюорит,
потому что никто другой не смог бы заставить платформу лететь вдоль рельс. Она
скрипела и скрежетала, но огромные ноги тролля двигались вверх и вниз так, что казались
размытыми, и внутренний демон Мокриста фон Губвига шепнул: «Маленькая педальная
машина, которая поможет кому-нибудь передвигаться быстрее. Стоящая идея, запомни
ее».
Свисток Железной Герды эхом прокатился по каньону, и Ваймс закричал:
— Подвези меня к поезду, офицер!
Тролли вообще-то не потеют. Вместо этого на них начинается что-то вроде
цветения. Флюорит проворчал:
— Немного сбился с дыхания, командор… но я стараюсь.