— Разве не удивительно, как ему удалось откусить собственное ухо?
— Можно, Лунный Свет теперь выйдет из укрытия?
— Извините, — осторожно произнесла Ангва. — Я не расслышала вас за треском
башни.
Тишина в кабинете лорда Ветинари была абсолютной. Тем не менее, поступь
Стукпостука сделала ее еще тише, когда он вручил Его Сиятельству маленький клочок
бумаги и сообщил, что вторую башню подожгли те, кто называл себя, если переводить
дословно, «Единственными Истинными Гномами».
Стукпостук ждал, но ни единый мускул не дрогнул на лице лорда Ветинари когда
он произнес:
— Доведи по всеобщего сведения, что враждебные действия по отношению к
семафорным башням повлекут за собой смерти не только исполнителей, но и заказчиков,
кем бы они ни были. Сообщи об этом во все посольства, консульства и всем главам
государств. Сегодня же вечером, пожалуйста.
Все так же спокойно лорд Ветинари продолжал:
— Я также думаю, что настало время темным клеркам встретиться с некоторыми
особенно необычных подозреваемых. Я уверен, Конклюдиум даст вам некоторые
подсказки, и, конечно, мы окажем всю возможную помощь. Низкий Король должен
быть… недоволен этим. Хотя пострадавшая семафорная башня была нашей,
33
произошедшее не в последнюю очередь затрагивает самого Короля. Отправь ему
сообщение черными семафорами и дай ему понять, что и я сам, и, несомненно, леди
Марголотта поддержим любой план, которого он решит придерживаться. Глубинники в
очередной раз нарушили соглашение и посягают на сами устои мира. В конце концов,
если нельзя доверять правительствам, то кому вообще можно доверять?
Стукпостук кашлянул, и его улыбка в этот момент больше походил на гримасу.
Прежде чем отпустить секретаря в его личный кабинет к его личным интригам лорд
Ветинари еще немного порыбачил в своем потоке сознания и сказал:
— Как ты знаешь, Стукпостук, я редко злюсь, но сейчас я зол. Буду признателен,
ели ты пошлешь за командором Ваймсом в его ипостаси Хранителя Доски. Мне
необходима его помощь. Не думаю, что это его осчастливит, что, с моей точки зрения, в
данных обстоятельствах отнюдь не плохо. И отправь мистеру Труперу сообщение, что
пришло время показать себя с лушчей стороны. Это не война, — подытожил он. — Это
преступление. И за ним должно последовать наказание.
Рис Риссон, Низкий Король Гномов, обладал острым умом, и потому время от
времени задумываться, почему кто-то с таким умом посвятил себя гномьей политике, не
говоря уже о том, чтобы быть Низким Королем. Лорд Ветинари справлялся с этим так
блестяще, словно умел это от рождения! Король считал людей достаточно разумными, но,
с другой стороны, он помнил старую гномью пословицу, которая в переводе гласила:
«Три гнома рассудительно посовещавшись, придут к четырем точкам зрения».
Пока все еще не настолько плохо, но явно близится к тому, подумал он, оглядывая
собравшихся членов своего совета, в котором он, согласно правилам, был первым среди
равных. Он читал где-то в свитках, что они должны хранить ему верность, что бы это ни
значило. Бессмыслица какая-то..
Когда его секретарь Аэрон вернулся из своего недавнего визита в Анк-Морпорк, он
описал игру в футбол, свидетелем которой он стал. В центре событий был судья. Сейчас
Рис чувствовал, что судье придется уйти прежде, чем все мячи полетят в него. Как можно
быть Низким Королем в государстве, где даже фракции разбиваются на фракции, а те —
на собственные маленькие фракции? Как он завидовал, о, как он завидовал Алмазному
Королю Троллей, который мог давать советы и наставления мириадам своих подданных.
И после этого они его благодарили, а Низкий Король слышал благодарности чрезвычайно
редко. Алмазный Король всегда говорил от лица всех своих подданных. Раса же гномов
раздробилась до состояния разрозненных частиц, и все это вылилось в проблему, которую
теперь приходится решать Низкому Королю.
Сегодня на повестке дня значилось прискорбно внушительное количество повесток
— по одной от каждой партии. Рис мрачно задумался, каким словом можно назвать такое
обилие повесток, и решил, что «повествовательная пытка» как раз подойдет. Эти
глубиники были его ночным кошмаром. Было что-то агрессивное в их толстой
многослойной кожаной одежде и конических шапках. В конце концов, подумал он, мы все
гномы, не правда ли? Так никогда не упоминал, что гномы должны прятать лица при