Но я смотрю на отца, который не собирается отступать.
– Ты же шутишь, да? Пытаешься меня разыграть? – спрашиваю я то ли веселым тоном, то ли тоном, говорящим «да ни за какие коврижки».
– Хотелось бы мне, чтобы все было так. – По крайней мере, в его голосе слышится раскаяние, и я задаюсь вопросом, не подсказывает ли ему отцовское чутье, что мое случайное знакомство с Хантером переросло в нечто большее. – Знаю, раньше между вами кое-что было, и…
– Кое-что? – фыркаю я, понимая, что реагирую, опираясь на собственные эмоции, а не на то, что действительно известно моему отцу. В ответ он лишь вскидывает бровь. – Да, конечно. Что-то вроде того.
– Несколько месяцев назад я видел, как ты разговаривала с ним на ESPY[3]. Не думал, что вы враждуете.
Никакой вражды.
Скорее – невысказанные чувства.
– Это плохая идея, с какой стороны ни посмотри.
– В личном плане или в профессиональном?
Ох уж этот тон, говорящий, чтобы я собралась, была жесткой и вела себя профессионально. Этот тон сам по себе выговор, но я все равно не отвечаю. Потому что размышляю о том, как переманить в «Кинкейд Спорт Менеджмент» мужчину, который, хоть и раздражает меня во всех других отношениях, все же опустошил меня эмоционально и пробудил во мне взрывную сексуальность, о существовании которой я и не подозревала.
– Как ни крути, Декк, нам нужно его заполучить.
– Почему? – Одно слово, но сколько же в нем напряжения.
– Потому что это его год.
– Год для чего? – фыркаю я. – Чтобы быть придурком и разрушить то, что у него есть?
– Чтобы выиграть Кубок Стэнли.
– Не согласна…
– Выслушай меня, – говорит отец, вскинув руки. То, как тихо он говорит, доказывает, что он обдумал все гораздо лучше, чем я. – Хантер играет в НХЛ уже двенадцать лет. Десять из них он переходил из команды в команду, пока «Лесорубы» не возложили на него все свои надежды, потому что парень действительно хорош.
– Мне все равно, на кого они возлагают надежды. Этому не бывать. – Я поднимаюсь с места и, раздумывая, начинаю мерить комнату шагами. – Он оскорбил парня в инвалидном кресле. Ходят слухи, что он устраивает драки в раздевалке с членами своей же команды. Руководство им недовольно. И вдобавок…
– Так ты все же следила за его статистикой.
У меня подкашиваются ноги, но я позволяю словам повиснуть в воздухе, потому что любой ответ будет похож на оправдание. С чего бы мне оправдываться из-за мужчины, который мне безразличен?
– Я слежу за многими спортсменами.
– Понимаю, – говорит он тем отеческим всезнающим тоном, который выводит из себя и на который я совсем не хочу обращать внимания. – Вопрос в том, почему он так себя ведет. Зачем вдруг портить карьеру и безупречную репутацию, над которой трудился двенадцать лет?
– Я же не психолог, пап.
– Нет, – наклоняется он вперед, – но ты знаешь его лучше, чем любой в этой комнате.
Черт.
Он прав, но я все равно хочу оспорить его теорию, лишь бы не встречаться снова с мужчиной, который разбил мне сердце.
– Поручи его Леннокс, – предлагаю я, хотя ненавижу даже саму мысль об этом. – А мне доверь кого-нибудь другого. – Одно только упоминание о Хантере, как и красочные образы, которые, возможно, все еще живут в моих фантазиях, вызывает панику.
– Хантер и Леннокс? – усмехается отец. – Они же как масло и вода. Совсем не похожи.
– Ну так и я тоже, – бросаю в ответ, силясь понять, почему отец вообще решил, что я смогу убедить Хантера.
Да это же как поднести горящую спичку к бензину.
Хотя тот раз с маслом мне очень даже понравился.
– Мы можем использовать ваше прошлое как преимущество.
– Одно дело, если это играет на руку компании. Но что насчет меня? – спрашиваю я, наконец показывая, что для меня это значит нечто большее.
В голове проносятся обрывки воспоминаний. Страстный вызывающий зависимость секс всегда подчеркивался нашей неспособностью быть друг с другом нежными. И, несмотря на это, я все же умудрилась в него влюбиться. Захотела большего.
Он даже не попытался меня остановить, когда я решила уйти.
– Он тот, кто нам нужен, дочка, – заявляет отец, отрывая меня от документального фильма, что уже разыгрался в моей голове. – У него феноменальная статистика. Он вот-вот побьет рекорды как по голам, так и по передачам. На льду его нет быстрее, и никто так же виртуозно не управляется с клюшкой.
– Ты забыл упомянуть, что он полнейший придурок, – саркастически улыбаюсь я.
– Разве не все мы немного придурки? – Отец, приподняв брови, возвращает мне точно такую же улыбку. – Послушай, если в ближайшем будущем он не получит травм, то станет одним из величайших игроков. Как клиент он принесет нам огромную выгоду.
3
ESPY Award – премии, присуждаемые американским телеканалом ESPN ведущим спортсменам и командам, а также за лучшие моменты в соревнованиях за истекший календарный год.