— Альбус… Как же так? Как такое может быть?
— Вот так…
— Я дура, Альбус. Давай ты меня уволишь?
— Не давай. Мне самому не дали уйти. Так что будем исправлять, что наворотили.
— Знаешь, а девочка называет мамой мисс Тонкс с шестого курса Хафлпаффа.
— Вот и хорошо, значит, есть та, что отогреет девочку. Знаешь, я много видел таких детей в лагерях Геллерта. Если удавалось отогреть, то они нормально росли…
— А если нет?
Альбус промолчал. Молчание было красноречивее слов. Любых слов.
Тут внезапно камин озарился зеленой вспышкой, и на ковер ступила Андромеда Тонкс, которая явно была не в духе. На это указывали и плотно сжатые губы, и письмо, зажатое в руке, и мечущие молнии глаза.
— Дамблдор! Это что такое, я вас спрашиваю? Почему я вдруг узнаю, что стала бабушкой? Что в вашей школе происходит?!
— Ты правильно воспитала свою дочь, Меда, — тихо проговорила Минерва, а Дамблдор просто показал рукой на Омут.
Раздраженная женщина нырнула головой в артефакт, а Минерва просто всхлипывала, вспоминая… Только что просмотренные картины стояли перед глазами. Она и предположить не могла, что такое может быть. Дочь протестантского священника, видевшая очень разное отношение, не могла представить, что в современном мире могут повториться давно, казалось, забытые ужасы.
Из Омута вывалилась Андромеда. Упав в кресло, наколдованное Альбусом, она пыталась отдышаться.
— Кто это? О ком это?
— Это моя самая большая в жизни ошибка, Меда, — проговорил Дамблдор. — Это девочка, которой твоя дочь стала мамой. Гарриэт Поттер.
— Значит, вот оно как… Как же так, Альбус?
— Ну откуда я мог знать, что Петунья такая… такая…
— Тварь? — спросила Минерва.
— Ты, Меда, не пугай ребенка, хорошо? И не ругай дочь, она правильно поступила. Может быть, она спасла жизнь Гарриэт, согласившись быть ее мамой.
***
Маленькая девочка разучивала свое настоящее имя, сидя на коленях самой лучшей мамы на свете.
— Как тебя зовут?
— Уро… ой.
— Тебя зовут Гарриэт. Давай вместе повторим: Гар-ри-эт.
— Гар-ри-эт. Ой, получилось!
— Ты моя умница. Вот тебе печенька за это.
А другие смотрели на эту пару и поражались огромному доброму сердцу своей соученицы, о которой они, оказывается, ничего не знали. Отложив в сторону все дела, девушка возилась с ребенком, помогая ему освоиться, успокоиться и начать жить. Даже дети, отчаянно скучавшие по родителям в школе, не завидовали. Они учились сопереживать.
Дверь в гостиную открылась, и вошла Андромеда. Быстро найдя взглядом дочь, она замерла, наблюдая, как ее девочка возится с Гарриэт. Узнавая себя, свои интонации, движения, даже слова. Видела, как маленькая девочка прижимается к ее дочери, и понимала, что все заготовленные слова вылетели из головы. «Нет, значит, буду бабушкой», — подумала Андромеда и медленно подошла к только сейчас ее заметившей дочери, которая ойкнула и как-то очень быстро закрыла девочку собой. Это почти рефлекторное движение вызвало слезы на глазах Андромеды. Она присела на диванчик и, глядя маленькой девочке в глаза, сказала:
— Ну здравствуй, малышка.
Маленькая девочка несмело улыбнулась и спросила:
— Мамочка, а кто это?
Но Нимфадора не успела ответить, потому что на этот вопрос ответила ее мама:
— Я твоя бабушка, милая.
И Тонкс поняла, что ее мама приняла малышку. Приняла так, как только умела — всей душой и всем сердцем.
— А что такое «бабушка»? — спросила девочка, и Андромеда воочию увидела картины из Омута.
— Это мамина мама, — улыбнулась Нимфадора.
— Нимфа, — начала Андромеда, привычно ожидая «не называй меня», но этого не последовало, поэтому женщина запнулась. — Собери малышку, тебя с ней отпустили на недельку домой. Нужно ее в Мунго свозить и одеть еще, у нее же нет почти ничего, старая кошка в очередной раз «не подумала».
— Да, мамочка, — сказала заулыбавшаяся младшая Тонкс и принялась объяснять испугавшейся было Гарриэт. — Мы сейчас перенесемся туда, где мы будем жить, когда в школу не надо.
— С мамой? — спросила успокаивающаяся девочка.
— С мамой, — улыбнулась Андромеда.
— С мамой ничего не страшно, — сказала малышка.
Комментарий к С мамой ничего не страшно
* Тем, кто задается вопросом, что за Джон такой, что ему САМ Дамблдор что-то показывает, поясняем: Мэйджор. Премьер-министр Великобритании в указанный период времени.
========== Главное слово в нашей судьбе ==========
Гиппократ Сметвик смотрел на маленькую девочку, прячущуюся за девушку с символикой барсуков на мантии. Девочка была очень маленькой, какой-то робкой и пугливой. Гиппократ видел таких детей в своей жизни, однако даже не представлял себе, что ему предстоит узнать. Но для начала надо было наладить контакт с боящимся его ребенком.
— Мисс Тонкс, пожалуйста, разденьте вашу сестру…
— Это моя мама, — подала голос маленькая девочка.
Гиппократ замер. По возрасту девушка никак не могла быть мамой, значит… Значит, надо быть вдвойне осторожным.
— Возьмите ребенка на руки, и я посмотрю ее из ваших рук, пока не раздевайте.
Нимфа, уже приготовившаяся гасить истерику ребенка, с уважением посмотрела на целителя и усадила девочку, сразу же судорожно в нее вцепившуюся, будто утопающий в спасательный круг, себе на колени. Целитель медленно подошел и сел так, чтобы его глаза были на одном уровне с глазами ребенка.
— Не бойся меня, малышка. Тут твоя мама, она рядом, да? Давай я тебя посмотрю, можно?
Девочка кивнула. Целитель наложил полную диагностику на ребенка и схватился за сердце, когда пришел отклик. Этого просто не могло быть. Не иначе, как чудом выживший ребенок, будто сошедший с гравюр времен Инквизиции, сидел перед ним, глядя, казалось, прямо в душу.
— Дядя хороший, — заключила маленькая девочка. — Я не буду бояться.
— Давайте попробуем раздеться. Если будет страшно или больно, сразу скажи, хорошо?
— Да, дядя, — кивнула девочка и принялась расстегивать платье.
Нимфадора помогла девочке снять платье и мягкое шелковое белье, представляя глазам целителя весь тот ужас, который уже пережила его коллега в школе, да и сама мисс Тонкс вместе со всем факультетом. Целитель лишь улыбнулся, легко-легко касаясь пальцами кожи маленькой девочки.
— Как тебя зовут?
— Ур… ой… Гарриэт, — смущенно ответила девочка, не стесняющаяся своей наготы, что уже очень многое сказало старому целителю.
— Ты молодец, очень смелая девочка, — ответил целитель, улыбаясь девочке, — можешь одеваться.
Девочка сначала натянула платье и только потом начала очень осторожно натягивать белье, будто боясь боли. Целитель нахмурился.
— Повреждения кожного покрова мы вылечим, повреждения почек тоже. Ее нужно очень осторожно кормить, диету я напишу. Вы знаете, что у девочки разбита часть костей пястья* и сильно повреждены мениски коленных суставов обеих ног? Я бы предложил провести пару дней в больнице, но боюсь утяжелить психологическое состояние вашей дочери. Потому получите зелья, расписанный режим, освобождение для школы для вас…
— А для нее?
— А ей еще рано, ей же пять?
— Одиннадцать.
— Как одиннадцать?
Целитель еще раз проверил, потом еще и еще. Отклик соответствовал нормальному развитию пятилетнего ребенка. Или… Он почувствовал, как волосы встают дыбом.
— Кто?
— Магглы. Ее фамилия Поттер.
— Тонкс, мамочка.
— Да, теперь Тонкс, малышуня, — успокоила маленькую девочку Нимфадора, для которой усыновление маленькой девочки пронеслось вихрем, и она еще не осознала.