– Я требую объяснений! На каком основании почти все аристократы лишены возможности посещать королевский дворец!? – очень громко, в расчете, что его услышат и поймут, кто тут настоящий хозяин положения, начал лорд Дастел, едва завидев спешащего Гаэр-аша, решившего немного остудить голову на свежем и морозном воздухе.
– Вы, простите, что? – не так громко, но куда более весомо спросил Гаэр-аш, резко обернувшись к потерявшему половину своей уверенности лорду.
– Я хотел бы узнать... – попытка перефразировать уже прозвучавший вопрос провалилась.
– Да? А мне послышалось, что вы что-то требовали? – регент был совсем не в настроении тратить свое время и терпение на одного из тех, кого новая защита дворца не пропускала.
– Я, скорее всего, не так выразился, но и вы должны понять возмущение аристократов и глав родов... – начал лорд Дастел.
– Резкой недоступностью королевской кормушки? – навязчивое желание родственника Норта влезать во все дела и увеличивать свою мнимую значимость сейчас были очень некстати.
Гаэр-аш понимал, почему благодаря особенностям новой защиты, созданной Неемией и Риаллин, большинство лордов не могут пройти во дворец. Вот только и сообщить об этом во все услышанье он не мог, и это он тоже понимал. Потому что, во-первых, он разом выдавал обеих девчонок-артефакторов с головой.
Если станет известно об истинных свойствах их совместной работы, то даже о видимости свободы им обеим придется забыть! И дело даже не в жадных до власти и могущества лордах. Гаэр-аш ни секунды не сомневался, что в игру за право нацепить ошейник на хорошенькие шейки талантливых и сильных артефакторов, вступят, куда более серьезные силы.
Даже в лояльности императора он не был уверен. Более того, Гаэр-аш все больше подозревал, что император, он же лорд Нарг, совсем не прочь прибрать к рукам дочь-бастарда! Вот только предсказать реакцию девушки, уверенной, что в несчастной судьбе матери виноват тот, кто по иронии судьбы стал ее отцом, было сложно. Но явно она не обрадуется такому знакомству!
Как поведет себя она сама, а ее сила? Не получится ли, что когда неизвестный негодяй обретет лицо и имя, то в душе девушки проснется ненависть и желание мстить? А это не привыкшая лицемерить с пеленок аристократка, не смотря на все привитые бабушкой староимперские манеры. Лакомой для многих возможностью получить титул, Неемию не прельстить и не заставить изменить себе.
Чего не скажешь о большинстве представителей аристократии родного королевства. И сейчас перед регентом стоял яркий представитель так называемого «благородного сословия». Заявленного благородства там был такой мизер, что и величины такой не придумали. А вот гонора, гордыни и алчности с избытком. И вот таким дать в руки знания о способностях девушек? Вот уж в чем-чем, а в слабоумии Гаэр-аша даже ненавидящие его лорды обвинить не могли.
А вот, во-вторых, обнародовав по какому принципу, защита не пропускает аристократов во дворец, он разом объявлял большую часть этих самых аристократов предателями. И вот тут возникал уже другой вопрос. Объявив их предателями, он не мог оставить их в живых. Казнив, он бы развязал гражданскую войну в королевстве, чего пытался всеми силами не допустить.
– Небольшая ошибка моих воспитанниц. Пытались усилить защиту дворца, сделать магические двери. Не вышло. – Списать все на банальную ошибку было наилучшим выходом.
– А почему вы вообще позволили им лезть в защиту дворца? Две... Две малолетние... – закипал лорд Дастел.
– Прежде, чем вы произнесете свою фразу до конца, не мешало бы вспомнить, что одна из них – невеста вашего племянника и будущая королева. – Перебил его Гаэр-аш.
– Я еще вспомнил, что она, считаясь одной из лучших, участвовала в Мертвых Играх! И это лучшая? Чему и как вы обучаете в своем Некросе тогда? – возмущался лорд Дастел, получивший логичное и простое объяснение непонятного явления.
– У меня нет времени пересказывать для вас учебный план и знакомить с методами обучения в Некросе.– Холодно ответил ему Гаэр-аш, жестом обрывая надоевшую беседу.
Вернулся в собственный дом он далеко за полночь и к своему удивлению обнаружил, что его гостья спать не собирается. В мягком свете камина и что-то бурча себе под нос, она рассматривала выглаженные им обрывки карты. То один, то другой отправлялись обратно на пол. Некоторые укладывались внутри рамы. Или менялись местами с теми кусочками, что были уложены раньше. Неемия стояла на коленях на сложенном в несколько раз пледе с одного из глубоких кресел, волосы были собраны в высокий пучок, видимо, чтобы не мешали и не падали на лицо, когда девушка наклонялась.