– Как это не так? Если никто об этом даже не знает! – попыталась возразить Мия.
– Они каждый день расплачиваются за свою ошибку. – Грустно улыбнулся император. – Ирония судьбы в том, что эта девушка стала для них своей. Ближним кругом. Мия, все что делает темный лорд, так или иначе, но он делает ради своего ближнего круга. Ради безопасности тех, кого любит, кто ему дорог. Ради их счастья. Любого, кто осмелится просто расстроить, а не то, что угрожать, просто уничтожают. Любой косой взгляд, грубо сказанное слово... Это невозможно описать словами. Ты себе не сможешь представить то яростное желание уберечь, оградить, спрятать. Это нужно только испытать. А еще, у темных лордов очень хорошая память. А теперь представь, какие муки испытывает этот парень. Как корежит всю его сущность память о собственном поступке. Та, которая для него стала всем и сразу, пережила по его вине и его умыслу, возможно, один из самых страшных моментов в своей жизни. Он-то ведь хорошо помнит и ее страх, и ее унижение, и ее отчаяние. И ничего, самое страшное, что ничего не может ни исправить, ни изменить. Просто представь хоть на минуту, что творится у него на душе, ведь он сам придумал и сам заставил пройти через это самое дорогое существо на свете! Как разъедает его это бесконечное чувство вины? Это на суде можно оправдаться, но не перед собой.
– Мой отец видимо смог. – Вздохнула Мия.
– С чего ты это взяла? – начал выспрашивать дочь император.
– Лорд Гаэр-аш объяснил мне, что дети от темных лордов появляются, только если сам лорд этого желает. Горячо и искренне. И что я росла, не зная о нем только потому, что тот мужчина, напавший на мою маму, просто не знает о моем существовании. – Император ощутил не свойственное ему чувство благодарности к Гаэр-ашу, сделавшему за него первый и самый трудный шаг к возможному примирению с дочерью. – Но тогда, из того, что вы мне сейчас объяснили, получается, что мама так и осталась для него чужой, и ее судьба отца не волновала. Ведь он бросил ее без помощи, не захотел исправлять то, что сделал и вины перед ней не ощущал. Видно ее прощение ему было не важно. Ну, или все еще проще, зачем ему стараться, исправлять то, что сотворил, добиваться, чтобы простила... Чего бы ради? Из-за ребенка, рожденного простой девушкой? Да еще и девчонки.
– Ты не права. Дети темных действительно результат огромного желания. И не важно, мальчик или девочка! И единственное, что могло помешать темному лорду, забрать твою мать, это только неверие в ее существование! – император даже сам не заметил, как горячо и искренне он пытается объяснить девушке свое исчезновение с той поляны, где осталась ее мать. – Только то, что он считал твою мать виденьем, пьяным бредом, желанным и несбыточным, стало причиной того, что не была перелопачена вдоль и поперек вся империя и семь королевств заодно, ради ее поиска! И никогда, никому не смей говорить о себе, что тебя посчитали недостойной называть дочерью! Поверь мне, любой темный лорд гордился бы такой дочерью!
– Ага, любой, включая вашего императора. – Невесело усмехнулась Неемия.
– Да, Неемия, любой! И император в особенности. Ему не очень везет с возлюбленными и детьми. – Не принял насмешки император.
Уходила с несостоявшейся тренировки Неемия в глубокой задумчивости. Слишком все сложно и непонятно. Что-то внутри противилось принятию объяснений от лорда Нарга и лорда Гаэр-аша. А что-то наоборот, всеми силами хотело поверить, что это именно так. И что если бы не злая насмешка судьбы, мама бы была жива, и ее ожоги остались бы только в памяти, а не на теле. Может, у них бы был дом. Настоящий. Полный счастья и смеха, теплый и надежный. Может, у нее сейчас был бы братик или сестренка. И тренировал бы ее отец, а не просто пожалевший неумеху или уступивший просьбе Тьера лорд. Может мама бы, как и Риаллин, простила бы свой страх, и они всей семьей отмечали бы сейчас праздник Перелома зимы.
А не она, оставшись совсем одна, с тоской вспоминала гулянье на ярмарочной площади, глядя в окно за сотни верст от родного дома. Мия так задумалась, что не заметила спешащего ей на встречу мужчину и на всем ходу врезалась в него.