— Сначала мне надо что-то узнать, — начала Челси, — но об этом очень трудно спросить.
Неожиданно заговорил Робби.
— Я тоже в этом участвую. Я спрошу миссис Аренс, нам надо знать правду — нет ли между вами и нашим отцом романа.
— Po… — изумление Моники было неподдельным. — Романа с вашим отцом? Господи, конечно нет!
Робби со свистом выдохнул воздух. Его плечи опустились.
— Ф-фу, как вы меня успокоили.
В разговор вступила Челси и затараторила без остановки, чтобы не испугаться и не замолчать на полдороге.
— Видите ли, моя мама считает, что между вами что-то есть, поэтому она его выставила из дома и теперь он живет у дедушки, и наша семья просто разваливается из-за этого, и есть только один способ заставить маму прийти в себя, это если вы приедете к нам в дом и скажете ей прямо в лицо, что вы с папой встречались только для того, чтобы поговорить о Кенте! То есть я понимаю, что вам надо иногда встречаться для этого. В конце концов, он сын вас обоих, и это так же, как с нами троими, — она взмахнула рукой в сторону своих братьев, — мы друг другу родня, и нет смысла притворяться, что это не так. Как сказал Кент, мы вели себя довольно-таки по-детски, и наша мама тоже, но если бы вы приехали к нам — пожалуйста! — и сказали ей, что она разрушает семью безо всякой причины, то, может, она бы приняла папу назад и все снова стало бы хорошо. Вы не против?
Брови у Челси подскочили вверх, а все лицо светилось такой надеждой, что Моника была искренне тронута ее храбростью. Однако, как единственный взрослый человек в их кругу, она должна была предостеречь ребят.
— Вашей маме может не понравиться то, что я врываюсь в ее владения.
— Но вы не понимаете! В этой истории все было по-маминому с самого начала, и никто не мог остановить ее. Но она не права! Ужасно не права!
Моника задумалась, потом повернулась к сыну:
— Кент?
— Я поддерживаю Челси. Думаю, стоит попытаться.
— Ты не боишься, что это может подвергнуть опасности твои будущие отношения с Томом?
— Он не один, надо подумать и о Челси и Робби тоже.
— Значит, ты хочешь, чтобы я это сделала?
— Да, мама.
— А ты, Робби?
— Мы просто не можем ничего больше придумать, миссис Аренс.
Она прижала руку к сердцу, втянула воздух и на секунду зажмурилась.
— Ф-фу! — открывая глаза, воскликнула она. — Одна мысль об этом пугает меня до смерти. А если получится обратный эффект? Если она разозлится на него еще больше?
Ребята обменялись взглядами. Им нечего было сказать. Их лица помрачнели, теряя надежду.
— Так, послушайте, что я вам скажу. — Моника поставила стакан и наклонилась вперед. — Я выполню то, что вы просите, но при двух условиях. Во-первых, я не буду говорить с вашей мамой в вашем доме. Что ни говори, а это будет нападение на ее территорию, и тогда она вынуждена будет обороняться. И во-вторых, мы должны быть с ней наедине во время разговора. Согласны?
Робби и Челси переглянулись и хором ответили:
— Согласны. Челси добавила:
— Но вы сделаете это сейчас? Сегодня? Потому что, если все сработает, то папа сможет на выходные вернуться домой. Понимаете, он планирует завтра переезжать на снятую квартиру, а мама об этом даже не знает, он только нам сказал. Это одна из причин, по которой я наказана.
— Ты наказана? — повторила Моника, стараясь понять услышанное.
— А, это длинная история, но я так расстроилась, когда узнала, что папа снимает квартиру, что сделала одну большую глупость, а они узнали и наказали меня, так что как раз в эту минуту я должна быть дома, и если вы не поедете и не поговорите с мамой, то мне придется туго, когда она вернется и обнаружит, что я снова ее не послушалась.
Моника потерла лоб.
— Это слишком для меня. Ваша мама сейчас дома?
— Очень скоро будет… — Челси посмотрела на часы. — После шести, когда закончатся собрания.
Моника встала.
— Тогда давайте подождем до шести и подъедем к вам, я подожду в своей машине, а вы вдвоем зайдете и попросите ее выйти и поговорить со мной. Ну, как?
— А Кент?
— Кент останется здесь. Не надо, чтобы она увидела, как он крутится поблизости, это может вызвать ее негодование. Если вы хотите помирить ее с ним, то сделаете это позже, когда меня не будет рядом и она свыкнется с мыслью о возвращении вашего отца.
— Ты не против, Кент? — спросил Робби.
— Конечно, нет. Поговорим потом, по телефону. Сразу после шести они все спустились вниз и начали надевать пальто и куртки. Моника открыла боковую дверь, ведущую в гараж, и сказала:
— Я выведу машину и поеду за вами.
Через минуту за стеной зажужжал электропривод и дверь гаража поднялась. Ребята стояли в коридоре, они и хотели, и боялись прикоснуться друг к другу, и надеялись, что другой сделает это первым.
— Ну, удачи, — проговорил Кент.
— Спасибо, — ответил Робби.
— Да, спасибо, — добавила Челси.
— Мама справится, не беспокойтесь.
На улице хлопнула дверца автомобиля и заработал мотор.
— Ну ладно, поговорим позже, хорошо?
— Да, конечно.
Здесь, в вестибюле этого теплого дома, между ними впервые зародилось взаимопонимание и неравнодушие, родственные гены подталкивали ребят к тому, чтобы разрушить все барьеры, так долго разделявшие их. Каждый хотел спросить: ты не против того, чтобы обняться? — но смущение не позволяло этого.
— Я бы хотел… — заговорил Кент, но запнулся.
— Да, я знаю, — думая о том же, сказала Челси. — Еще не очень поздно, правда?
— Нет, — вступил Робби, — не очень. Мы только начинаем.
Кто-то из них улыбнулся. Потом другой. Скоро все трое улыбались… смеялись… парни обнялись первыми, их глаза повлажнели, и они ни за что не смогли бы сейчас вымолвить ни слова. Челси и Кент обнялись более осторожно, едва касаясь друг друга. Но это помогло всем, и это открыло двери развитию прекрасных родственных связей в будущем.
— Удачи, — прошептал Кент на ухо Челси перед тем, как отпустить ее.
— Спасибо.
Потом он выпустил их и стоял, сунув руки в карманы джинсов, не обращая внимания на холодный ветер, ворвавшийся в дом, и глядя, как его брат и сестра сели в машину, помахали ему и тронулись. Кент не заходил в дом, пока не услышал, как Робби посигналил ему. Аренс поднял руку, прощаясь, и держал ее долго после того, как Робби и Челси могли его видеть.
Глава 18
Клэр с Томом договорились встретиться в его кабинете в шесть часов, и, когда она пришла, он уже запирал двери.
— Ну, как у тебя прошел день? — хриплым шепотом поинтересовалась она.
Он вытащил ключ и обернулся.
— Похоже, тебе сегодня досталось.
— Да, было ужасно. — Она потрогала горло и крепче прижала к груди пачку бумаг, которые несла с собрания.
— Ты добавляла мед себе в чай?
— Столько, что скоро начну жужжать и отращивать крылья.
Они подошли к главному входу, и Том боком толкнул металлический поручень, пропуская жену вперед.
— Не самый лучший день для того, чтобы читать нотации своему ребенку.
— И это мы будем делать? — спросила Клэр. — Читать ей нотации?
— Не знаю. У меня не было возможности подумать, как справиться с ситуацией.
— У меня тоже.
Звук их шагов сливался, когда они шли к своим машинам. Такие моменты бывали в их жизни и раньше, когда инстинкт подводил и им приходилось искать лучший способ решения проблем с детьми. Многие годы им удавалось справляться с этим и поступать так, что выигрывали все четверо.
— Прежде всего, я считаю, надо поговорить с ней, чтобы она высказала все свои чувства, — сказал Том.
— Да, должно быть.
— Она станет обвинять нас.
— Знаю.
— И она права. Это, в основном, наша вина.
— Да, я согласна.
Уже стемнело, похолодало, и поднялся ветер. Он гулял по пустому двору, заставляя звенеть флагшток. Машины Гарднеров стояли по разные стороны школы. Том и Клэр остановились на тротуаре перед его автомобилем.
— Клэр, что касается Джона Хэндельмэна… Обернувшись, она посмотрела на мужа.
— Пожалуйста, Том, я не могу сейчас это обсуждать. Вначале мне надо разобраться с Челси. Может, попозже, после того как поговорим с ней, мы удалимся в какое-нибудь тихое место и все выясним.