— Ну, и кого же это ты притащил? — ехидно поинтересовалась она.
Робби отошел, и Кент занял его место в дверях.
— Меня.
Челси остолбенела, продолжая держать пару носков. Ее лицо окаменело от ужаса, потом вспыхнуло.
— Ты-то что здесь делаешь?
Кент стоял в дверях, чувствуя себя полным идиотом, но стараясь изо всех сил это скрыть. Челси видела перед собой парня, который спокойно держался и которого вовсе не смущал тот факт, что он заявился к ней в спальню. Робби тем временем незаметно отошел и скрылся за своей собственной дверью.
— Я слышал, тебя наказали, — проговорил Кент.
— Да. За выпивку и позднее возвращение домой.
— Непохоже, что так поступила именно ты.
— Тем не менее.
Высокомерно подняв брови, она свернула пару носков и положила их на кровать.
— Робби говорит, что таким образом ты бунтуешь против всей этой неразберихи, которая касается меня и твоей семьи. Он прав?
Она отыскала еще пару носков и переключила все внимание на них.
— Может быть. Я не анализировала.
— Это неподходящий путь для такой славной девочки.
— И с каких пор вы с Робби стали дружками?
— Просто мы сегодня поговорили в раздевалке. Я рассказал ему, что между мной и тобой произошло.
— Про поцелуй! — Она с ужасом посмотрела на Кента. — Господи, как ты мог!
Он вошел в комнату и сел, скрестив ноги, на пол, напротив Челси. Между ними лежала кучка несвернутого белья.
— Послушай, Челси, мы уже не дети, но думаю, что в этом случае вели себя совсем по-детски. Мы с Робби считаем, что нам пора лучше узнать друг друга, но из этого ничего не выйдет, пока мы не забудем о том глупом поцелуе. В конце концов, он значит не больше, чем просто признание, что мы друг другу понравились. Я могу о нем забыть, и ты тоже, и начать все сначала.
— Но ты рассказал моему брату!
— Он воспринял это спокойно и вел себя гораздо разумнее, чем мы с тобой.
— Он будет меня дразнить.
— Нет, не думаю. Он хочет, чтобы мы все подружились и попытались заставить твоих родителей разобраться во всем. Он считает, что если мы втроем объединимся, то сможем убедить твою маму, что между моей мамой и твоим отцом ничего нет. Что ты об этом думаешь?
— А это правда?
Челси снова перестала складывать вещи. Она больше не краснела, встречаясь с его спокойным взглядом.
— Правда. Я бы знал, если бы что-нибудь происходило.
— Ты уверен?
— Да, уверен.
— А она скажет об этом моей маме?
— Скажет?
— Ну да, приедет сюда и скажет.
— Не знаю.
— Потому что это единственный способ, который я себе представляю, чтобы убедить мою маму принять отца обратно, — если твоя заявит моей прямо в лицо, что у нее нет романа с папой.
Кент был ошеломлен.
— Ух ты, ничего себе идейка!
— Это сработает, правда? — Челси подняла руки и сжала ладонями виски. — Что я говорю? Ты же не знаешь моей мамы! Откуда же тебе знать, сработает это или нет! Но я надеюсь, если нам удастся привлечь твою маму на нашу сторону. Какая она? Он задумался.
— Она очень трезвомыслящая женщина. И думаю, ей не по себе от того, что твои родители расстались из-за нашего приезда. Она и не представляла, что такое может случиться.
— Значит, она это сделает?
— Мы можем спросить.
— Прямо сейчас? — Кент не ответил, и Челси продолжала напирать: — Сегодня суббота. Она же не работает, верно?
— По субботам она работает дома… но я думал, что ты наказана.
Она в волнении вскочила.
— Ты ведь не считаешь, что такая мелочь удержит меня от того, чтобы попытаться помирить своих родителей?
По пути в комнату Робби она перепрыгнула через колено Кента, и тот перекатился на спину, глядя, как она исчезает за дверью.
— Эй, Челси, подожди!
Она снова появилась в дверях.
— Я ждала с тех пор, как все это началось, и пока еще ничто не привело маму в чувство. Больше я не буду ждать. Робби-и-и! — Не спрашивая разрешения, она распахнула его дверь. — Робби, у меня есть идея!
На двух машинах они добрались до дома Кента меньше чем за пятнадцать минут. Выбираясь из автомобиля и глядя на дом, Челси выдохнула:
— Ничего себе, и здесь ты живешь?
— Моя комната вон там, — указал он. — А вон комната мамы. — Там горел свет. — Она дома.
Подходя к дому, Челси не переставала думать: «Надо же, он действительно мой брат!» Как здорово представлять себе, что если все пойдет, как надо, то у них в будущем сложатся хорошие отношения. В доме все было новым, чистым, и обстановка радовала глаз. Кент указал на медное дерево-вешалку в коридоре и сказал:
— Может повесить сюда куртки. — Потом громко позвал: — Мама!
Ее голос донесся откуда-то сверху:
— Привет, дорогой, сейчас спущусь! Думаю, сегодня нам надо пойти куда-нибудь поужинать. Отметим, что я решила одну из двух своих самых больших проблем с электронным выключателем, а вчера ты меня так порадовал своими школьными успехами… ой! — Она появилась на лестнице. — Я не знала, что ты приведешь друзей.
Моника стояла, глядя вниз, а они — вверх.
— Это больше чем друзья, ма. Они мои брат и сестра.
— А! — тихо воскликнула она, прижав руку к сердцу.
— Можно мне представить их?
Она великолепно справилась с собой и опустила руку на перила, подходя к ребятам.
— Конечно.
— Пойдемте, — пригласил Кент.
Они подошли, и у подножия лестницы встретились с женщиной, которая, казалась, была так же смущена этим неожиданным вторжением, как и они.
— Ма, познакомься, это Челси и Робби Гарднер.
— Здравствуйте. — И она пожала каждому руку.
— У вас прекрасный дом, — медленно окидывая помещение взглядом, сказала Челси.
— Спасибо, — немного растерянно ответила Моника, глазами прося сына о помощи. — Ну… — она напряженно улыбнулась, — это так… так неожиданно.
— Я знаю. Извини, что мы не предупредили тебя, ма, но так уж получилось. Я столкнулся с Робби в раздевалке, и мы разговорились, оказалось, мне надо было сказать кое-что Челси, и мы решили, что пора узнать друг друга получше, поэтому я побывал у них дома, и… вот мы здесь. Но… — Он повернулся к Челси. — Есть что-то важное, о чем мы должны поговорить. Ты хочешь спросить или лучше мне?