Я засмеялась.
— Это невозможно.
— Увидимся.
Я положила трубку и собрала свои вещи, чтобы отправиться к Крис. Я нашла ее стоящей в нескольких шагах от парадной двери.
— Он приедет через двадцать минут, — сообщила я ей.
— О, хорошо. Тогда я скурю еще одну.
Я достала перчатки из кармана, и натянула их.
— Ты можешь подождать внутри, — произнесла она.
— Не. Мне здесь хорошо. — Воздух на редкость был бодрящим, и совсем не от холода, просто я была в таком состоянии, когда весь мир виделся в самом прекрасном ракурсе. Я взглянула в темное небо. — Столько много звезд здесь, — Крис схватила меня за предплечье, сквозь пальто. И откинув сигарету на тротуар, перед нами рассеялся серо-голубой дым.
— Что такое?
— Пока не знаю, Может ничего. — Ее взгляд был прикован к красному грузовику с белой шапкой в кузове, который заезжал на место в дальнем углу. Я посмотрела на ее выражение лица, и воздух стал обжигающе холодным, как жидкий азот.
— Это ведь не он? — Я даже не знала его имени. — Тот парень, который…?
— Я не знаю, — выдохнула она. Кажется, она вспомнила, что схватила меня, отпустив мою руку. — Похоже это его гребанный грузовик.
— Он часто здесь выпивал?
Она протяжно прошипела:
— Дерьмо-о-о.
На другой стороне дороги, мужчина вышел из машины. Здоровый парень, выше шести фунтов, под брезентовой курткой скрывался округлый живот.
— Давай зайдем вовнутрь, — сказала я Крис. — Он не видел тебя. Спрячешься в уборной, а я сообщу тебе когда.
— Нет, — сказала она на тихо, не сводя глаз с мужчины. Он двигался медленно и неровно, пошатываясь при ходьбе. Определенно он был пьянее, чем мы.
— Что ты задумала? — спросила я ее.
— Я не знаю. Можешь зайти вовнутрь.
— Нет…, кажется, он пьян. Мы можем позвонить в полицию, если он водит в не трезвом состоянии.
— Он не пьян. Он хромает, после того, что с ним сделал мой брат.
О, Боже.
— Мы не можем начинать разборку, в которую ввяжется Эрик, когда он приедет —
— Уэс, — позвала Крис.
Почва ушла у меня из-под ног. Он был достаточно близко, что я смогла заметить удивление в его округлившихся глазах. Он остановился на месте, примерно в десяти шагах от нас.
Он просто сказал:
— Привет, Крис.
В ее голосе, можно было услышать биение ее сердца.
— Что ты здесь делаешь?
Он не ответил на вопрос.
— Как поживаешь? — Его голос был тяжелым. Он не испытывал страха пред ней, но и не насмехался, или злорадствовал, или угрожал. Он был неуверенным. Я задумалась, что он думал, о своем поступке, когда отправился на реабилитацию в госпиталь или тюрьму.
— У меня было все просто отлично, — сказала Крис, — пока я не узнала, что тебя выпускают.
— У меня нет никаких претензий к тебе.
— Забавно. А у меня вот по-прежнему есть претензии к тебе. — Ее дрожащий голос подрывал сильные слова.
Он сменил тему.
— Как дела у твоей мамы? — Я решила, что в этом вопросе не было скрытой угрозы. Было бы довольно опрометчиво с его стороны, если бы с ней что-то случилось. Я могла догадаться, какой ответ сдерживала Крис, что-то в духе, «Еще раз упомянешь мою мать, я выпущу твои кишки». Но она не среагировала, не вручила ему снаряжение. Не сказала ни слова.
— Ты снова собираешься натравить на меня своего брата? — спросил Уэс, переминаясь с ноги на ногу.
Я затаила дыхание, обеспокоенная тем, что в следующий момент могла произнести Крис. Эрик был уже в пути. Но нет. Она просто сказала:
— Знаешь, я бы могла, но только, если ты дашь мне хороший повод. Мой брат достаточно потратил времени из-за твоей жалкой задницы. Что ты делаешь в моем городе?
— Встречаюсь с кузеном, за кружечкой пиво. — Он посмотрел на меня. — Кто твоя подруга?
— Не твое дело, — сказал Крис, и сделала шаг вперед, словно загораживая меня. Она проделала достойную работу, но мне хотелось, чтобы у этого парня были все основания оставаться спокойным.
Мой голос был равномерным, рациональным, как будто я разговаривала с парнем в Казинсе.
— Ваши условия условно-досрочного освобождения не запрещают вам посещать бары?
Он уставился на меня долгим взглядом, намек на агрессию в его глазах, заставил меня замолчать.
— Кто спрашивает?
— Подруга Крис, — сказала я.
— А это чертовски, хороший вопрос, — сказал Крис, достав пачку сигарет и зажав одну между губами. Она заговорила, не выпуская ее:
— Твои условия досрочного освобождения запрещают тебе посещать бары? Потому что в этом баре около дюжины моих хороших друзей, которые будут просто счастливы рассказать, что видели как ты сегодня пил.
— Ну, возможно, они и не увидят этого, — сказал он. — Возможно, я просто закажу имбирного эля, поболтаю со своим кузеном, и мы разъедимся по домам.