Одновременно с разработкой плана фронтовой операции была немедленно начата перегруппировка сил и средств на лютежский плацдарм, откуда намечалось нанести главный удар.
Переброска большого количества войск и техники в течение нескольких дней, да еще в районе, находившемся под неусыпным наблюдением противника, являлась исключительно сложной задачей. Так, 3-й гвардейской танковой армии и многим соединениям и частям предстояло осуществить марш-маневр на 130–200 км с двукратной переправой через Днепр — с букринского плацдарма на правый берег, а затем в район Лютежа. При этом в соответствии с директивой Ставки переброску крупных войсковых масс и техники нужно было провести не только в максимально короткий срок, но и таким образом, «…чтобы она прошла незаметно для противника…»[7].
Перегруппировкой войск руководил заместитель командующего 1-м Украинским фронтом генерал-полковник А. А. Гречко. Вспоминая впоследствии об этом маневре, он писал: «В ночь на 26 октября началась перегруппировка. Под проливным дождем незаметно снимались со своих позиций на букринском плацдарме танковые, стрелковые, артиллерийские и инженерные части. Переправившись на левый берег Днепра, они скрытно сосредоточились в указанных им районах и, дождавшись следующей ночи, начали марш вдоль линии фронта, в район лютежского плацдарма.
Вместо убывших боевых машин и орудий расставлялись макеты танков, оборудовались ложные огневые позиции артиллерийских батарей. Войска и штабы уходили с плацдармов, а часть их радиостанций на прежнем месте продолжала обычный радиообмен. Командный пункт ушедшей 3-й гвардейской танковой армии не покидал своего места на букринском плацдарме до 5 часов 28 октября»[8].
В целях введения противника в заблуждение производилась постройка ложных переправ на Днепре и имитация переброски войск с левого берега на букринский плацдарм. Для маскировки переправ широко использовались дымовые завесы, которые ставились и на тех участках, где переправа войск не производилась. Вывод общевойсковых, танковых и артиллерийских соединений в исходные для наступления районы на лютежском плацдарме и рекогносцировка на местности проводились за два-три дня до атаки при соблюдении строжайшей маскировки. Артиллерия вела перестрелку, не изменяя общего режима огня.
В течение нескольких дней на лютежский плацдарм были переброшены и вошли в состав 38-й армии крупные силы. Это были 23-й стрелковый корпус и управление 21-го стрелкового корпуса, а также предназначенные для него дивизии, 7-й артиллерийский корпус прорыва, 3-я гвардейская минометная и 21-я зенитно-артиллерийская дивизии, несколько отдельных бригад и частей усиления. Все они временно укрылись в лесах, которые занимали около трети площади плацдарма. Здесь же разместились войска 3-й гвардейской танковой армии и 1-го кавалерийского корпуса. Одновременно на плацдарм доставлялись боеприпасы, горючее и все необходимое для боя.
Переброска войск и их размещение на плацдарме были проведены настолько искусно, что германский штаб группы армий «Юг» не сумел разгадать замысел советского командования. Лишь в самом конце октября немецкое военное руководство стало проявлять признаки беспокойства. Однако ни цель перегруппировки, ни ее масштабы, ни время начала активных действий советских войск им установить не удалось. Поэтому, как признавал позже бывший командующий этой группой армий Манштейн, ему и его штабу даже в начале ноября, когда наши войска уже начали наносить удар из района севернее Киева, «…было неясно, имело ли это наступление далеко идущие цели или противник пока попытается занять западнее Днепра необходимый ему плацдарм»[9].
Киевская группировка германских войск насчитывала к началу ноября в полосе 1-го Украинского фронта 33 дивизии, из них 24 пехотные, 7 танковых и 2 панцергренадерские. 4 из этих дивизий находились в резерве 4-й танковой армии противника[10]. Перед фронтом 38-й армии противник имел девять дивизий, в том числе 7 пехотных и 2 танковые.
Необходимо отметить, что осенью 1943 года германские танковые соединения находились в стадии реорганизации. 24 сентября 1943 года директивой командования сухопутных войск (ОКХ) вводился новый штат для танковых и панцергренадерских дивизий. Танковая дивизия образца 1943 года имела танковый полк (за исключением панцергренадерской (реально танковой) дивизии «Великая Германия», 21 тд, тд «Норвегия») двухбатальонного состава из 4 рот по 22 или 17 танков в каждой. Первый батальон оснащался новыми танками Pz.Kpfw.V Ausf. D2 или Ausf.А «Пантера», а второй — средними танками Pz. Kpfw.IV Ausf.H. Панцергренадерская дивизия имела в своем составе отдельный танковый батальон трехротного состава по 14 танков в каждой роте. В танковой дивизии пехота входила в состав двух панцергренадерских полков, а в панцергренадерской — гренадерских моторизованных полков. В реальности, конечно, наличие материальной части во многих соединениях вермахта значительно расходилось со штатом[11].