Из седьмой группы охотников, направленных на промысел в этот день, в поселение вернулись только шесть. Пять охотников пропали. На поиски выдвинулись все взрослые, способные держать оружие в руках. Люди предполагали, что на охотников напал медведь-шатун… однако многие, кто знал вожака пропавшей группы, не верили, что опытный охотник пал жертвой голодного зверя.
Пропавших нашли в нескольких лигах от поселения. Обглоданные кости и странные следы на снегу… из пятерых охотников выжил лишь один, но сильно израненный, находясь в бреду, он так и не смог объяснить, кто напал на отряд.
Выжившего отнесли обратно в поселение, и поручили его выздоровление в нежные руки местной травницы.
Останки зверски убитых охотников захоронили в мёрзлой земле. Кладбище нового поселения растёт с каждым днём, а с прихода людей в ничейные земли не прошло и полугода. Люди начинают роптать на старосту Брика, по инициативе которого они покинули родные земли Тарии, и отправились в дикие края, чтобы ни от кого не зависеть.
Но мёрзлые земли не готовы без крови принять в себя чужаков.
Глава 1 — Воспоминания дозорного
Джорджи ненавидел холод всем сердцем. А ещё он ненавидел болота. Голод. Снег. Но всё это Джорди готов был стерпеть ради одной лишь свободы. И когда Брик предложил ему вступить в отряд поселенцев и убраться подальше от Тарии, Джорджи тут же согласился. Он словно ждал этого шанса всю свою жизнь. До этого Джорджи вёл потерянную жизнь оборванца, сводил концы с концами посредством то помощи кузнецу, то плотникам, то охотникам… тут и там, и одновременно нигде, так чтобы основательно, он не задерживался.
Хотя ни раз ему предлагали стать учеником или подмастерьем, но это несло с собой обязательства… а Джорджи не хотел быть рабом, и когда Брик предложил покинуть Тарию, он без промедления согласился. К тому же, в Тарии его ничего не держало, из родни была когда-то лишь одна бабка, но и та померла, когда Джорджи тринадцать стукнуло, он в этот момент уже во всю у плотников подрабатывал, сам себе на хлеб зарабатывал, а старая карга нравом добродушным не отличалась, дубасила его палкой чуть что с настроением у неё приключалось.
Нет, Джорди любил её конечно, как никак единственная родственница, но… не так чтобы сильно он по ней скучал, и с годами попривык быть один.
И за Бриком, без вранья, хотелось идти. Брик уважаемый мужик, служил одним из помощником виконта Торлака, а как Торлак состарился и дело своё передал сыну, так Брик и не при дворе стал, и ведь не удивительно: новый хозяин – новые и помощники.
Все знали об участи бывшего советника, и все Брику немного сочувствовали. Ведь семьи и у него не было, жена с сыновьями погибла от оспы, уже давненько, сам же Брик лишь благодаря церковникам выжил, что вовремя подоспели и заклинание какое-то на Брика наложили… у него с того времени до сих всё лицо изборождено пятнами и рытвинами – следами от болезни.
Все знали, что Брику после того, как из дворянского поместья выгнали, тяжко придётся. Он мужик честный, хозяйственный. Многими вещами управлял, многим людям советом помогал, а теперь вроде как на покой пора, хотя ему только недавно за пятьдесят лет перевалило.
И многим в Тарии стало интересно, что он будет делать дальше, а некоторые, кто знаком с Бриком был лично, вопрос задавали прямо, ибо любопытство было сильным.
А Брик штуку отмочил невиданную. Говорил тогда:
— Раз я в Тарии больше не нужен, то отправлюсь в другие земли, дикие, ещё никем не населённые. А вы, если желаете, отправляйтесь со мной! Те кто хочет свободы и равенства, кто хочет ни перед кем не пресмыкаться и благородную задницу больше не желает вылизывать – пойдёмте со мной! Заживём как честные свободные люди.
И ведь пошли. Те, кому терять было нечего. И Джорди пошёл за ним. В общей ватаге их собралось почти под сотню. Четыре десятка мужчин. Три десятка женщин… с ними смешная история вышла, ведь никто не отпустит девиц из дому, им всем роль одна отведена – стать будущей женой и хозяйкой, а вот нашлись те, кому приданное не светило, или кто, как и Джорджи, сиротой рос… всякие девицы с ними пошли, боевитые, им и голодать приходилось, и впахивать от зари до заката, и под жирных купцов ради рубахи и платья подкладываться… таким девицам на грудь лучше не заглядывать, вмиг в глаз прилетит. Джорджи это хорошо знал, однажды загляделся, когда они все вместе брод переходили, и одна чудаковатая ему зарядила хорошенько лишь за то, что он на ножки её загорелые засмотрелся… м-да. Теперь Джорджи старается к ним и вовсе не подходить. Ведь жил он как-то без женской ласки всю свою жизнь, и ещё поживёт!