— Я же говорила, что не нуждаюсь в Сапфире, — шепчет она, водя руками по её узкой спине.
— Х-хороший Сапфир бесценен, я надеюсь… — Голубая невольно сглатывает, когда пальцы с силой ведут по позвоночнику, заставляя её выгнуться и плотнее прижаться к Жёлтой. — Мне просто будет спокойнее, если ты будешь спрашивать у неё о возможном будущем. Это не повредит.
— Я могу тебя поцеловать?
Неожиданный вопрос ставит в тупик. Голубая поражённо смотрит на Жёлтую, в глазах которой абсолютная серьёзность, и тут же отводит взгляд, чувствуя, как потихоньку синеют щёки.
— Т-ты всегда можешь… — начинает она робко, надеясь, что та имеет в виду обычный поцелуй в щёку, потому что другой вариант… несколько смущал. У многих органических рас это странное действие всегда несло в себе особый подтекст, а она так любила за ними наблюдать, что исподволь переняла привычку волноваться.
Её волнений Жёлтая не разделяла.
— Подожди, нет, — произносит она, обхватывая пальцами подбородок и заставляя Голубую посмотреть на себя, — хочу снова попробовать в губы. Можно?
Лицо её, кажется, в скором времени сольётся по цвету с тёмно-синим одеянием.
— М-можно…
Жёлтая чуть наклоняется вперёд, вглядываясь в лазурные глаза напротив, уверенно касается чужих губ своими — предыдущий опыт не прошёл даром, начало она уже знает, — однако не торопится, боясь спугнуть Голубую. У той чуть подрагивают руки; пусть и слабее, чем в прошлый раз, но сейчас они неуверенно обнимают Алмаз за шею, наглядно демонстрируя, что она не собирается сбегать.
Иррациональное желание вжать её в какую-нибудь поверхность Жёлтая запихивает куда подальше; не в данный момент, возможно, когда-нибудь в будущем, потому что сейчас она чувствует волнение сестры, бьющее через край, и хочет сделать всё аккуратно. Голубая приоткрывает губы первой, сразу слышит довольное урчание Жёлтой и зажмуривает глаза, когда чужой язык касается её собственного.
Поцелуй выходит аккуратным, не слишком долгим; стоит Жёлтой отстраниться, как Голубая открывает глаза и долго смотрит на неё помутневшим взглядом.
В помещение буквально врывается Розовая:
— Межпланетные телепорты — это гениально, и жутко весело, и… а что вы делаете?
Едва успокоившаяся Голубая синеет и прячет лицо в плече Жёлтой, пока та прокашливается, подбирая в голове нужные слова.
— Да мы… просто…
— Обнимаетесь, что ли? — приподнимает бровь Розовая, тут же забывая о странном поведении сестёр. — Жёлтая, а можно мне летать с твоими самоцветами, которые будут устанавливать эти телепорты?! Я так хочу опробовать каждый из них!
— Д-да, почему нет, — вздыхает Жёлтая, придавая голосу былую твёрдость и успокаивающе гладя Голубую по волосам. — Я бы на твоём месте поспешила: сейчас как раз ставят телепорт на этой колонии.
— Что?! Почему мне не сказали?!
Розовая пулей вылетает из комнаты под облегчённый вздох Жёлтой и добродушную усмешку Голубой.
Суды — дело скучное и чаще всего бесполезное, поэтому Жёлтая не любит их всей душой. Будь её воля, она раскалывала бы провинившихся самоцветов направо и налево, потому что считает, что большинство из них заслуживает такой участи. Однако Голубая думает иначе.
Среди самоцветов Голубая снискала славу строгой, но очень справедливой правительницы, которая внимательно выслушает каждое мнение, взвесит все «за» и «против» и примет наилучшее решение.
Порой это занимает очень много времени, особенно когда она желает выслушать каждого члена экипажа, запоровшего важное задание, и вынести приговор по совести — иначе говоря, рассматривать каждое дело чуть ли не отдельно. Она даст шанс тем, кто этого заслуживает, но уничтожит тех, кого посчитает виновными. Абсолютное большинство приговоров выносила именно Голубая, будь то пощада или раскол, поэтому рядовые самоцветы перешёптывались о ней неоднозначно. Некоторые считали, что она — «раскольщица» (как они её прозвали), а другие — что она благодетельница и мудрейшая из Алмазов.
Жёлтая решила не спорить с Голубой в вопросах правосудия, потому что статистика была явно против неё: некоторые самоцветы были осуждены ни за что и более в преступлениях замечены не были; самоцветы, которым давали шанс на искупление, могли в будущем блестяще себя проявить и с лихвой компенсировать убытки. Словом, империя избегала лишних потерь, и это было хорошо.
Розовая навязалась на очередной судебный процесс не просто так: в последнее время она интересовалась всем, что было связано с работой Алмазов, потому что никак не могла понять, в чём могла выделиться конкретно она. Наблюдая за Жёлтой и её строгими расчётами, которые по своей точности доходили иногда до абсурда, Розовая поняла, что это явно не для неё. Она больше похожа на Голубую и могла бы так же работать с другими самоцветами — нужно только найти подходящую сферу.
Но судебные разбирательства надоели ей уже на втором подсудимом, а их было не меньше десятка. В этом плане она начала прекрасно понимать Жёлтую, которая появлялась в зале суда только в случае особо тяжких преступлений.
Усидчивости Розовой хватило лишь на три разбирательства. Это не её, ясно. Хорошо, следует искать своё призвание дальше. Голубая мягко улыбается младшей сестре, выказывая понимание и никоим образом её не осуждая, просит не улетать из Родного мира до тех пор, пока она не закончит.
— У меня для тебя есть сюрприз, — добавляет Голубая, чтобы Розовая уж точно никуда не смоталась.
— Она не готова, — слышен твёрдый голос Жёлтого Алмаза.
— Просто посмотри на неё, Жёлтая!.. — умоляюще произносит плавный голос Голубой.
— Я уже.
Розовая выглядывает из-за угла, чуть щурится, оглядывая своих сестёр, и заговорщицки спрашивает:
— К чему я не гото-о-ова?
— Ох, Розовая, — Голубая бросается к ней и подхватывает на руки. — Пойдём, мы как раз закончили.
— Мы не закончили! — возмущённо возражает Жёлтая. — Она не готова!..
— Даже Белая всё одобрила, — отмахивается Голубая, поднося младшую сестру к панели управления и начиная перебирать изображения планет. — Мы уже сотню раз это обсудили.
— И я сотню раз повторяла, что она не готова, — устало вздыхает Жёлтая, подходя ближе и складывая руки за спиной. В розовых глазах плещется догадка — настолько головокружительная, настолько нереальная, что она боится произносить её вслух.
— Нет, ты сказала это всего десять раз, а в остальных случаях ты молчала, — улыбается Голубая, останавливаясь на изображении яркой голубой планеты с размытыми по поверхности белыми пятнами. Розовая потирает ладошки в предвкушении.
— Это?.. — вопрошает она неверяще, указывая на планету, — это мне?..
Тяжёлый вздох со стороны Жёлтой и уверенный кивок Голубой заставляют её визжать от счастья.
— Правда?! Моя?! Действительно моя?!
— Тебе следует разработать план размещения всех стратегически важных зданий, — нравоучительно говорит Жёлтая, — и предоставить его мне. Затем рассчитать количество необходимых кораблей, нужных самоцветов и…
Розовая пропускает мимо ушей абсолютно все слова сестры, ищет глазами свою Жемчужину и громко кричит ей:
— Жемчуг? Же-е-емчуг! Моя собственная планета, представляешь?!
Розовая Жемчужина робко улыбается и кивает, глядя издалека на счастливую госпожу. Жёлтая делает глубокий вдох и выдох, наклоняется к прислужнице своей несносной младшей сестры и обращается уже к ней:
— Я перешлю все необходимые задания, и если твой Алмаз не соизволит их все сделать — эту планету я заберу.
Видимо, настал тот мрачный день, когда Жёлтая надеется больше на маленькую Жемчужину, чем на великолепного Алмаза.
====== Часть 6 ======
— Прекрати отвлекать меня от работы, — вздыхает Белая, когда Розовая в очередной раз приходит с ней поговорить.
— Работа ведь не главное, — улыбается в ответ младшая Алмаз, довольно долго взбираясь по платью и наконец усаживаясь на чужие колени. — Ты делаешь что-нибудь, кроме неё?