Им удаётся достигнуть больших успехов: получается привлечь десятки Аметистов, несколько Висмутов, даже парочку Агатов, которым «по счастливой случайности» Розовый Алмаз доверила большинство инакомыслящих. Но этого оказывается недостаточно.
— Вы печальны, мой Алмаз. Что-то стряслось?
Розовая подпирает голову рукой, глядя на экраны с проектом по терраформированию от Голубой, и произносит едва слышно:
— У них… не выйдет.
— Прошу прощения, мой Алмаз?
— Посмотри на них, — грустно улыбается Розовая, открывая описания тех самоцветов, которые были согласны с Розой Кварц — её альтер-эго. — Мы сумели показать им красоту окружающего мира. Мы сумели привлечь их на свою сторону, но… — она горько усмехается, глядя на свою помощницу, — но скажи мне: смогла бы ты пойти против меня?
— Ч-что вы, мой Алмаз! — вздрагивает Жемчуг и машет руками. — Я н-никогда!..
— Вот именно, — грубо обрывает её та и снова показывает на экран. — Именно это я и пытаюсь сказать! Мы показали им всю неправильность уничтожения жизни на Земле, но они… они не пойдут против меня.
— Почему вы так решили, мой Алмаз?.. Ещё достаточно времени.
— Все самоцветы, что появились здесь и в других наших мирах, — тихо начинает Розовая, — все вы были созданы для Алмазов. Это то, что вам говорят с самого первого дня и что вам твердят постоянно. Смысл жизни самоцветов в том, чтобы служить Алмазу, и более ни в чём.
Невольно Жемчужина сглатывает, понимая, к чему ведёт её хозяйка.
— Ты не пойдёшь против меня, Жемчуг, — качает головой Розовая. — Ни ты, ни они. Во всём Родном мире только Алмазы обладают властью, и даже Агаты следят за другими самоцветами только для того, чтобы угодить нам. Среди обычных самоцветов нет… — она замолкает, уставившись вдаль невидящим взглядом. — Самоцветам, чтобы восстать, нужен лидер…
— П-позвольте… — голос прислужницы дрожит. — Вы собираетесь рассказать им, кто такая Роза Кварц?
— Нет. Я поведу их за собой, будучи Розой Кварц, — ослепительно улыбается Розовая.
Воинственная речь Розы Кварц на небесной арене неожиданно приводит к битве между горсткой Кварцев, согласных с ней, и тех, кто пожелал остаться верным своему Алмазу. Не то чтобы Розовая не желала этой битвы, но… она смотрела, как её самоцветы сражаются друг с другом, как разрывают друг друга в клочья две противоположные идеологии, фактически порождённые ею самой, и это казалось дикостью.
Жёлтая сражается так часто, что Розовая не может припомнить точное число побед, которое она одержала, но ведь это неправильно, это в корне неверно. Зачем сражаться? Разве они не могут… как-то договориться?
Но её Жемчужина, наоборот, выглядела решительной, воодушевлённой, смотрела на свою Алмаз с блеском в голубых глазах и не переставала повторять, что такими темпами у них действительно получится.
— Вы настоящий лидер, мой Алмаз! — вещала она, прикрыв глаза. — Вы убедили самоцветов следовать за вами, вы сами это сделали! Вам не потребовалось напоминать им о каком-то долге, вы не принуждали их силой!
Сомнения грызут Розовую изнутри: правильно ли она поступает? Что сказали бы её сёстры, узнав об этой выходке? «Какая глупость, Розовая!», «Зачем ты так поступила?..», «Мы ведь объясняли тебе, как правильно обращаться с подданными!» — голоса их вертятся в голове, словно наяву, словно они стоят перед ней и смотрят сверху вниз осуждающим взглядом.
Почему ты всегда так делаешь, Розовая?
— Поступают рапорты о том, что небольшие группы повстанцев саботируют нормальную работу Детского сада Альфа. Разрушены несколько инжекторов. Вам необходимо принять видимые меры — как Алмазу, — а также наметить план действий для восставших — как Роза Кварц, — отчитывается Жемчужина, активируя панель управления. — Если они продолжат действовать беспорядочно, всё будет напрасно.
Розовая сжимает кулаки, вспоминая недооценивающий взгляд Жёлтой и снисходительные глаза Голубой, их вечную опеку и бессмысленное беспокойство.
— Тогда мы не должны терять время даром, — усаживается она на своё место перед консолью управления, подмигивая Жемчужине. — Хэй, Жемчуг, нам ведь нужно название для повстанцев. Есть предложения?
— Это не мне решать, мой Алмаз, но по-моему, «Кристальные самоцветы» звучит здорово, — улыбается та.
Когда весть о восставших доносится до Родного мира и Голубая, не принимая никаких возражений, бросает все дела и прибывает на Землю с большей частью своей свиты, Розовая начинает волноваться. Особенно беспокоит то, что следом за ней приедет Сапфир.
Розовая не успевает даже ничего придумать и мечется по собственным покоям в панике: она же ходит буквально по краю, увлёкшись этой опасной игрой. Сапфир точно укажет Алмазу, что является причиной творящегося беспорядка.
— Она видит только будущее, мой Алмаз, — даёт подсказку Жемчужина. — Вам следует подобраться как можно ближе, принять облик Розы Кварц, разрушить физическую форму Сапфир и сбежать, не меняя облика. Так она не поймёт, кто вы есть на самом деле.
— Как я сбегу, если там будет куча свиты?!
— Ваша скорость невообразима, мой Алмаз, — с гордостью отвечает Жемчуг и изящно кланяется своей госпоже. — И я буду рядом. Я с радостью подставлюсь под удар, чтобы защитить вас.
Розовая улыбается немного грустно, слыша такое привычное «мой Алмаз». Они говорили уже об этом: прислужница обещала стараться избавиться от такого формального обращения, когда они оставались наедине, но, как видно, до сих пор не могла себя заставить относиться к ней иначе.
— Я мельком слышала, что Висмут создала для тебя новое оружие. Покажешь?
— Конечно, мой Алмаз.
Камень сияет ярким белым светом, пока Жемчужина достаёт из него две тонкие шпаги и, положив их на ладони, протягивает руки вперёд, позволяя Розовой взглянуть поближе.
— Я предложила ей концепцию физического оружия для наших самоцветов, и эта идея пришлась Висмут по душе. Поэтому она подарила мне эти шпаги — это первое оружие, которое она выковала.
— Поразительно… — выдыхает Розовая, касаясь холодного металла. — Она настоящий мастер…
— Таким образом, я смогу немного поменять внешность и защищать вас этим оружием, не беспокоясь о том, что меня раскроют, мой Алмаз, — радостно отзывается Жемчужина.
— А ты действительно… подготовилась.
— Конечно, мой Алмаз, — голубые глаза сияют счастьем. — Я не посмею подвести вас.
Повстанцы. Иногда подобное случалось, но ни разу за свою долгую жизнь Голубая не видела, чтобы восстания заканчивались удачно. Не хватало дисциплины, планирования, слаженности в действиях. То, что объединяет самоцветов, — их Алмазы и долг перед ними, ничего более.
Большая жалость, что Розовая столкнулась с инакомыслящими самоцветами так скоро: это может только сильнее её напугать. Жёлтая считала, что их младшая сестра должна сама со всем справиться, тем более что это не так сложно, но Голубая решила убедиться, что всё в порядке. Если ей удастся пресечь восстание на корню, всем станет только легче.
— Я прибыла, мой Алмаз.
— Расскажи мне, что произойдёт здесь, Сапфир, — просит она. — Расскажи мне, что ты видишь. Как нам закончить это восстание?
— Повстанцы нападут на Облачную арену, мой Алмаз, — покорно вещает Сапфир. — Они уничтожат физическую форму семи самоцветов, включая мою и двух моих охранников, и будут окружены. Их схватят сразу же, как только будет разрушена моя форма. После этого восстание постепенно утихнет.
Голубая облегчённо вздыхает и позволяет себе слабую улыбку. Ей действительно удастся пресечь всё на корню.
— Следует ли мне вмешаться, Сапфир?