— Меня освободили… люди.
Жёлтый Алмаз недоверчиво смотрит на неё, подаёт знак своей Жемчужине, которая тут же вытягивается по струнке, готовая внять каждому слову хозяйки.
— Недавно одна из Перидотов прислала отчёт о проблемах с Землёй. Направь туда эту Лазурит и обеспечь им… — она запинается, задумчиво потирая подбородок. — Впрочем, я сама подберу им сопровождение.
Ляпис изумлённо смотрит на Жёлтый Алмаз, переводит взгляд на Жемчужину и не может поверить своим ушам. Она же… её должны были передать Голубому Алмазу, так почему?!
— Мой Алмаз! — пылко возражает Ляпис. — П-прошу вас… могу ли я узнать… вернусь ли я в свиту Голубого Алмаза?
Выражение лица Жёлтой Жемчужины ясно говорит, что эта Лазурит спятила: как вообще можно просить перевести тебя в чужую свиту в присутствии Алмаза?! Жёлтая, однако, реагирует на это совершенно спокойно и ровным тоном сообщает:
— Для начала помоги Перидот разобраться с проблемами на Земле, всё остальное позже. Я очень, — она делает очевидный акцент, — очень хочу, чтобы проект на Земле был завершён. И если это произойдёт, — Ляпис бросает в дрожь от взгляда золотистых глаз, — моя благосклонность будет велика. В твоих же интересах вспомнить хоть что-то, что будет полезно Родному миру.
Перидот второй эры и зашуганная Лазурит — Яшма осматривает своих подопечных с ног до головы и недовольно фыркает.
— Жёлтый Алмаз, — медленно начинает она, и от её голоса Лазурит лишь сильнее вжимается в угол, — приставила меня к тебе, Перидот, чтобы разобраться с какой-то проблемой, связанной с Землёй.
Земля — это последнее место, куда хотела бы направиться Яшма. Она и думать забыла об этой несчастной планетке, на самом деле, надеясь, что Алмазы разнесли её в щепки после… произошедшего. Как видно, планы Жёлтого Алмаза были слегка другие.
— На Земле замечены несколько Кристальных самоцветов, которые мешают моей работе, — отчиталась Перидот. — Они ломают робоноидов и лишают меня возможности пользоваться диспетчерской Детского сада.
— Похоже на трату моего времени, — вздыхает Яшма и обращает внимание на Лазурит: — Эй, ты, — Ляпис вздрагивает, смотрит на Яшму, как загнанный в ловушку зверь. От подобного поведения на лице сам собой расцвёл хищный оскал.
— Жёлтый Алмаз сказала, что ты можешь дать нам какую-нибудь информацию.
— Я уже говорила, что ничего не знаю…
— Это мы и выясним, дорогая. Кто ж знает… — шипит Яшма, подходя к Ляпис и хватая её за руку, — вдруг ты лжёшь.
Ляпис даже не пытается вырваться, опускает глаза в пол, поджимает губы. Её не было пять тысяч лет, и за эти пять тысяч лет из высокопоставленного самоцвета она превратилась в обычную пленницу.
====== Часть 19 ======
Ляпис была одной из самых сильных Лазуритов, но не только за это в своё время она вошла в приближённую свиту Голубого Алмаза. Она умна, сообразительна и не разменивается на мелочи; она полностью предана Родному миру и без колебаний, которые зачастую свойственны другим самоцветам её вида, выполняет свою задачу по терраформированию планет.
Лазуриты слишком ранимы, и некоторые из них даже отказываются разрушать планету в угоду создания колонии, потому что находят её красивой. Раскалывать столь мощные самоцветы, как Лазуриты, за свойственную им особенность характера было бы чересчур расточительно, поэтому их успокаивали, возвращали в Родной мир, проводили множество бесед, назначали терапию и делали всё, чтобы вернуть в строй.
Подобную практику ввела в обиход Голубая под крайнее недовольство Жёлтой. Будучи чутким Алмазом, чувствующим состояние своих подчинённых, Голубая стремилась найти персональный подход к каждому виду самоцветов, не гребя всех под одну гребёнку. Лазуриты, изначально принадлежавшие Жёлтой ввиду того, что их способности были необходимы ей для создания колоний, перешли под крыло Голубой, которая относилась к ним крайне бережно.
Ляпис выбивалась из общего числа своим отличительным равнодушием. Она вошла в свиту довольно быстро, став примером для подражания для сотен других Лазуритов, но восприняла это как должное и не придавала много значения. Голубая выделяла её из общей массы, называла именно Ляпис, а не Лазуритом, никогда не вспоминала про её идентификационный номер.
Её должны вернуть Голубой. Просто обязаны. Голубой Алмаз сразу узнает Ляпис, и всё вернётся на круги своя. Она быстро освоится в новых технологиях, ей просто нужно дать шанс!
Яшма, сидящая напротив, так явно не считала, самодовольно скалясь во все тридцать два зуба.
— Ну так что, говорить будем?
Очень редкие Кварцы дослуживаются до права получения личной Жемчужины. Очень редкие Кварцы вообще до такого доживают, поэтому сначала Ляпис не поверила своим ушам, когда подслушала разговор Перидот и Яшмы. Впрочем, последняя вполне создавала впечатление Кварца, знающего толк в битве, и оттого становилось немного страшно.
Даже не за себя. За Стивена, который по доброте душевной залечил камень Ляпис.
— Я ничего не знаю, — в сотый раз повторяет она, глядя на Яшму из-под ресниц. Даже юному самоцвету ясно, кто выйдет из битвы победителем, если таковая вдруг начнётся, но она подчиняется, следуя приказу Жёлтого Алмаза и иерархии Родного мира: сейчас она пленница, куда ниже по статусу, чем та же Перидот, не говоря уже о высокопоставленном Кварце.
— Голубоглазка, у меня нет времени с тобой возиться, — устало вздыхает Яшма. — Давай поможем друг другу, а потом уже ты вернёшься к своему драгоценному Голубому Алмазу. Она тебя успокоит, приласкает, и будешь снова терраформировать планетки. Я даже замолвлю словечко.
Ляпис заметно оживляется: в её глазах мелькает искорка надежды.
«Типичный Лазурит», — самодовольно фыркает про себя Яшма. С Лазуритами следует быть аккуратнее: бывали у неё с ними неприятные инциденты. Парочку ей приходилось успокаивать лично, и в целом, она примерно понимает, как с этими самоцветами вести.
А Ляпис всё равно… отличалась. Смотрела волком и вздрагивала от каждого шороха, лишь один раз упомянув, что была на Земле в плену в течение пяти тысяч лет. По ней видно: что-то скрывает, но просто так не скажет.
— В общем, подумай хорошенько, — говорит Яшма напоследок и идёт проведать Перидот.
«Надо закончить наконец эту чёртову работу!» — едва ли не рычит от злости Перидот, уже видя вдалеке нужную планету голубого цвета. Почему в этой Вселенной всё всегда делается против неё?! Сначала родиться в эру дефицита ресурсов, затем получать мелкую работёнку, а теперь это! Даже какие-то левые самоцветы против неё — сплошное невезение.
Она предоставляет подробный отчёт Яшме, по лицу которой явно видно, что новое задание ей только в тягость, но Перидот не волнует это: Яшму назначила сама Жёлтый Алмаз, а уж что она думает по этому поводу — дело десятое.
— Эта Лазурит упрямая, — между делом говорит Яшма. — Отказывается говорить хоть что-нибудь стоящее.
Перидот глумливо фыркает:
— Пробовала напомнить о долге перед Голубым Алмазом?
— Да, и это единственное, на что она хоть как-то среагировала, — усмехается Яшма и тут же хмурится, замечая, что они подлетают к ненавистной Земле. — Впрочем, уже не так важно.
Вспыхивает ярким светом один из экранов, заставляя Перидот удивлённо вскинуть бровь,
— Это Лазурит. Просит тебя прийти к ней.
Яшма едва не прыскает со смеху. Стоит Лазуритам напомнить о душевной доброте Голубого Алмаза, как они сразу становятся паиньками.
— Выйди на орбиту, но не приземляйся, пока я не вернусь.
Едва дверь открывается, как Ляпис тут же бегло говорит:
— Если я буду сотрудничать, обещай, что вернёшь меня Голубому Алмазу, — её голос отдаёт лёгким отчаянием. — И… и не только меня. Обещай, что нас не казнят на месте!
— Нас? — приподнимает бровь Яшма. — Кого «нас»?
Лазурит прикусывает губу, отводит взгляд в сторону, и эта неуверенность, это упрямство — поведение девчонки начинает выводить из себя. Определённо что-то знает и специально не говорит; ну что за дура!