— Ох, Розовая…
Всё, что угодно, лишь бы её вернуть.
— Мне жаль… мне так жаль…
Это её вина, сколько бы Жёлтая ни убеждала её в обратном. Это именно она недоглядела за их младшей сестрой. Именно на Голубой лежала ответственность за Розовую, за её воспитание и благополучие.
— Я должна была сделать больше…
Именно она послушала Жёлтую и старалась по минимуму вмешиваться в развитие колонии. Она поддалась уговорам Розовой, которая клятвенно заверяла, что всё в порядке.
— Жёлтая говорит, что скоро всему здесь придёт конец. Интересно, что бы сказала ты?..
Голубой тяжело смотреть на розовый паланкин. Это был её личный подарок, который она готовила для младшей, и теперь он лежит здесь, разрушенный и заросший цветами.
Её личный подарок обернулся для младшей местом раскола.
— Ведь это всё-таки твоя планета… По крайней мере, я всё ещё так считаю.
Голубая запоздало замечает, как её Жемчужина поднимается с колен и отправляется исследовать окрестности.
— Что ты там делаешь?
Жемчуг даже не оборачивается, по-прежнему озираясь вокруг. Значит, подозревает опасность.
— Мне показалось, что я кого-то услышала.
На этой звёздами забытой планете уже никого не может быть. Голубая держит руки перед собой, боясь поднять взгляд на паланкин. Всё ещё невыносимо на него смотреть.
Розовая долго не могла научиться им управлять. Такая маленькая и такая несмышлёная…
Чей-то чужой громкий голос вырывает Голубую из воспоминаний. Жемчуг отчитывается мгновенно:
— Мой Алмаз, я встретила местного жителя.
— О, эм… да, я… я местный!.. Здравствуйте, ваше величество…
Голубая мешкается, краем глаза глядя на незнакомца. Люди были любимцами Розовой.
— Приведи его, — позволяет она и продолжает, едва человек подходит ближе: — Как интересно. Я впечатлена способностью людей выживать в дикой природе, — её голос вдруг дрогнул. — Какая странная планета… Где ещё такое хрупкое создание, как человек, может жить, в то время как такое могущественное, как Алмаз, погибает…
Она разговаривает с человеком без особой надежды быть понятой, просто желая высказаться.
— Это произошло здесь, — говорит Голубая так, словно собеседник понимает, о чём речь. — Здесь она была разбита.
К её удивлению, человек робко интересуется:
— Вы были близки?
— Очень, — со всей болью отвечает Голубая.
— Ох, мне так жаль… — неожиданно начинает распинаться человек. — Я понимаю, как тяжело двигаться дальше, когда теряешь кого-то.
Лицо Алмаза вытягивается в изумлении. Она слегка поворачивает голову, удивлённо глядя на нежданного гостя, и едва слышно произносит:
— Правда?
— Я тоже потерял очень близкого мне человека. Каждый день думаю о ней и очень скучаю, — незнакомец запинается, а взгляд его тускнеет. — Но она больше не вернётся, — и поднимает голову, смотря Голубой прямо в глаза. — С этим очень тяжело смириться.
— Я удивлена тем, что человек способен понять мои чувства, — Голубая приподнимает бровь и снова отворачивается к паланкину. — Какая жалость. Внутри вашей планеты зарождается гео-оружие, которое скоро всё уничтожит.
Алмаз усмехается, а её взор смягчается, теплеет.
— Но… вы же этого не заслуживаете, не так ли? — она наклоняется к человеку, чуть приподнимает уголки губ и, придерживая капюшон так, чтобы он не падал на глаза, шепчет: — Знаешь, по-хорошему я не должна быть здесь. Но я рада, что вернулась сюда в последний раз. Я могу спасти последнюю частицу её наследия… — с этими словами Голубая, очаровательно улыбнувшись, резко хватает человека, попутно активируя системы корабля.
Люди всегда паникуют, когда она относит их в Зоопарк. Впрочем, Голубая очень редко делала это сама, но она точно знает, что их страх напрасен: в Зоопарке в любом случае безопаснее, чем на планете с часовой бомбой в ядре.
— Пожалуйста, отпустите меня!
Этот разговор выдался приятным настолько, что у Голубой даже поднялось настроение — как редко это случалось в последнее время. Её последний полёт на Землю оказался крайне удачным.
Жёлтая ждёт её прямо в Зоопарке. Голубая спешно отдаёт человека первым попавшимся Аметистам и хочет уже скрыться в бывших покоях Розовой, однако сестра перехватывает её раньше — и ведёт, как ни странно, к себе на корабль. Сажает в кресло, выгоняет всех из комнаты и упирается руками в подлокотники, лишая даже надежды на побег.
Под строгим взглядом золотистых глаз Голубая мигом тушуется.
— Нет-нет, смотри на меня, — даже голос у неё недовольный. Ещё бы.
Голубая прикусывает губу, пытаясь как-то разбавить атмосферу:
— Знаешь, Кластер ещё не пробудился.
Конечно, она знает. Это была глупая попытка.
— А мог и пробудиться.
Мог пробудиться, и тогда Голубая оказалась бы в опасности. Они это уже обсуждали.
— Я больше не полечу туда, — клятвенно заверяет Голубая.
— Я ведь не просто так тебя просила! — повышает голос Жёлтая, раздражённо ударив ладонями по креслу.
— Прекрати меня опекать!
— Прекрати поступать так безрассудно!
— Всё было в порядке!
Жёлтая рыкает, вскидывает вверх руки и принимается ходить из стороны в сторону:
— Могло и не быть, да как ты… как ты не понимаешь?!
— Это тебе пора понять, что я сама отвечаю за свои действия!
— Голубая!
Сестра фыркает, упрямо скрещивая руки на груди, — даже слушать не желает, сразу видно. Поразительное сходство с младшей: Розовая тоже Жёлтую слушать не желала.
— Я сейчас же улечу, — тихо произносит Голубая и поясняет, заметив на лице сестры лёгкое непонимание: — На моей колонии неподалёку возникла пара проблем.
— С созданием Жемчужин? Думаю, с такой мелочью они справятся самостоятельно.
— Лучше проконтролировать.
— Как хочешь.
— А ты надолго здесь?
— Я прилетела лишь с одной целью, — усмехается Жёлтая.
— Всё в порядке, — повторяет Голубая в который раз за последнее время. Жёлтая частенько перегибает палку в своей опеке. — Можем полететь вместе.
— Мне в другую сторону. Какие-то оболтусы сломали шпиль, мне нужно лично всё осмотреть.
Голубая прыскает со смеху.
— Мне готовиться к новому суду?
— Незачем, я сразу их разобью.
— Жёлтая!
— Да как можно было шпиль сломать?!
— Жёлтая!!!
— Аргх, хорошо-хорошо, сама разбирайся!
Зоопарк Розовой — самый большой Зоопарк, который когда-либо строила Голубая. Сама станция была весьма внушительных размеров, имела множество запасных систем — даже несколько комнат для Алмазов — и все комфортные условия для содержания земных субъектов.
Розовая, завидев Зоопарк в первый раз, радостно бросилась сестре на шею и стала без конца повторять, что станция безумно огромная и невероятно крутая. А когда увидела свою комнату, то и вовсе визжала не переставая несколько минут кряду.
В то время их было четверо. Розовая бегала по новой комнате и радостно улыбалась, и её голос эхом отражался от стен, разливался по помещению звонким ручьём.
От звука открывшейся двери Голубая слабо вздрагивает. Смех растворяется в пустоте, а запузыренные Розовые Кварцы мозолят глаза.
Шесть тысяч лет назад этих пузырей здесь и в помине не было.
— Прошу, скажи мне, что ты шутишь, — закатывает глаза Жёлтая, обнаружив сестру в розовых покоях. Голубая заметно напрягается, заслышав её голос.
— Только ушла и уже вернулась?
— Ж-жёлтая, что ты здесь делаешь? — Голубая быстро стирает слёзы со своих щёк рукавами платья, оборачивается, испуганно глядя на Жёлтую, — словно та только что застала её за чем-то постыдным.
— Хочу вернуть тебя в реальность.
— Я в порядке… просто… просто оставь меня в покое.
Жёлтая пропускает эти слова мимо ушей, оглядывая покои покойной сестры, и хмурится, заприметив огромное количество запузыренных Розовых Кварцев.