— Жёлтая, прекрати! — немного отрезвляет голос сестры. — Зачем ты это делаешь?!
— Нам не нужно выслушивать эту чепуху! Разобьём Розу Кварц, и дело с концом! — спешит оправдаться Жёлтая, но поздно: она видит в глазах Голубой подозрение. Подозрение на то, что это именно Жёлтая всё подстроила: и раскол Розовой, и самозванку-Розу. Что именно она, как настоящая преступница, сейчас заметает следы, пытаясь как можно скорее расколоть Розу Кварц, уничтожить Землю. Именно она не хотела давать много времени на подготовку защите Голубого Циркона.
И её вспыльчивое нервное поведение сейчас только подпитывало эти подозрения.
— Ещё раз, Жёлтая… — мрачно говорит Голубая, хватая сестру за руку, и опасно сверкает глазами.
— Что ты делаешь?
====== Часть 28 ======
Паланкин резко взмывает вверх и пробивает потолок. Алмазы отвлекаются на него всего на несколько секунд: Жёлтая разочарованно цокает, Голубая хмурится. Обе безмолвно приходят к выводу, что из Родного мира Розе Кварц бежать некуда.
— Что-то не так? — шипит Жёлтая, дёргая рукой.
— Да, — отдаёт холодом голос Голубой. — Почему обвинение Циркона тебя так взбесило?
— Потому что она посмела обвинить нас в предательстве Родного мира.
— А что если одна из нас действительно предала Родной мир? — с нажимом интересуется Голубая. — Почему ты не рассматриваешь такой вариант?! Циркон просто выполняет свою работу!
— Только не говори, что ты подозреваешь меня! — повышает голос Жёлтая. От напряжения по её телу пробегают маленькие молнии.
— Розовую не мог расколоть абы кто! — кричит в ответ сестра.
— Я была в Родном мире в это время, и ты это знаешь!
— Но откуда я могу знать, что ты не приложила к этому руку?! — вопрос ставит Жёлтую в тупик. Голубая, словно выговорившись, заметно остывает, медленно отпускает чужую руку и опускает глаза.
— Я… мне нужно всё обдумать.
И Жёлтая лишь кивает, не зная, что ей сказать. Оправдания сейчас будут выглядеть жалко, пусть и доказательств её непричастности полно. Голубой нужно успокоиться.
Да и не только ей.
— Я не делала этого, — единственное, о чём твёрдо заявляет Жёлтая, видя, как сестра уже собирается уходить.
— Возможно, — апатично отзывается Голубая. — Однако, — она разворачивается, делает шаг к Жёлтой, обвиняюще тыкает пальцем ей в грудь и тихо, но отчётливо произносит: — Если понадобится, я буду судить даже Алмаза.
Время игр когда-нибудь закончится, а Белая терпелива и готова подождать.
Розовая — любимица не только для других Алмазов, но и для империи в целом; просчитав все возможные вероятности, Белая пришла к выводу, что с Розовой всё же лучше, чем без неё. Вот только нрав у младшенькой очень своевольный и чересчур задорный, но Белая не торопится.
Розовая наиграется. Вернётся к ним. Сделает их империю крепче и сплочённее.
В первую очередь, она сделает сплочённее Алмазную власть, которая с каждым тысячелетием сыплется всё сильнее и сильнее, и даже попытки Жёлтой дают мало результата.
Белая всё это знает. Она даже не пытается. Этот кризис нужно просто переждать.
— Жемчуг, — ласково зовёт Белая, глядя вниз. Первая Жемчужина, когда-то подаренная Розовой, улыбается правительнице сухой улыбкой.
— Расскажи мне ещё раз про ваши игры с Розовой.
В их распоряжении целая вечность.
Жёлтая врывается в свою диспетчерскую, излучая разрушительную ауру, которая лишает формы охраняющих дверь Топазов и её собственную Жемчужину, стоявшую подле трона.
Ненависть к Розе Кварц росла в геометрической прогрессии. Жёлтая сильно её недооценивала, но впредь такой ошибки не допустит: расколет этот жалкий самоцвет, едва камень окажется в её руках.
Или, как говорила Голубая, сделает намного хуже.
— Да как она посмела!!! — рычит Жёлтая, ударяя по подлокотнику и кроша его в пыль.
Она даже не предполагала, что их отношения с сестрой можно пошатнуть настолько сильно. Как вообще могла какая-то мятежница поставить под сомнение доверие, которое они с Голубой выстраивали целыми тысячелетиями?!
Успокоиться не то что не получается — не хочется совершенно. Хочется направить весь этот гнев в нужное русло, излить его на Розу Кварц, на ненавистную Землю; Жёлтая в пару кликов объявляет тревогу и задействует все свои поисковые отряды — даже тех, кто находится в колониях неподалёку, заставляет вернуться в Родной мир.
Она найдёт эту мятежницу, чего бы ей это ни стоило.
Ляпис недовольно поджимает губы, когда Перидот мнётся перед ней и рассказывает, что Стивен недавно побывал в Родном мире. Причём все об этом знали.
Все, кроме самой Ляпис.
В какой-то степени она понимает такое недоверие: вряд ли она сохранила бы холодную голову, узнав, что Стивена забрала подосланная на землю Аквамарин. О чём Лазурит действительно жалеет, так это о том, что не была в этот момент рядом.
Она видела жезлы Аквамаринов. Неудивительно, что Кристальные самоцветы не смогли ничего противопоставить.
— Расскажи о том, что случилось. И начни с начала, — просит Ляпис Стивена, и тот неловко описывает произошедшее.
— Я дал отвезти себя в Родной мир, чтобы защитить Пляжный городок, оказался в большой комнате, а потом предстал перед Алмазным судом…
«Алмазным…» — нервно сглатывает Ляпис, забирая у Перидот телефон.
— Судом?!
— Алмазным?! — даже Перидот давится воздухом.
— Да, и… — как ни в чём не бывало пытается продолжить Стивен, но Ляпис не даёт ему вставить ни слова:
— Перед Голубым Алмазом?!
— И Жёлтым!.. но всё в порядке, я сбежал с помощью…
— Ты сбежал от Алмазов?! От них обеих?!
— Да?.. — неуверенно отвечает мальчик.
— Мы валим с Земли, Перидот, — говорит Лазурит, прежде чем оборвать связь со Стивеном.
— Что?! Д-да брось, ну подумаешь…
— Что «подумаешь»? Что «подумаешь»?! Ты хоть… — она взмахивает руками, — представляешь, что они с нами со всеми сделают?!
— Им всё равно на нас. То есть… здесь всего лишь кучка мятежников, и если бы они хотели, то уже бы давно…
— Кучка мятежников, — зло проговаривает Ляпис, — должна сидеть тише воды ниже травы, чтобы Родной мир её не трогал, а лучше вообще забыл о её существовании! Но совсем недавно лидер этой самой «кучки мятежников» предстал перед Алмазным судом, на который пришла даже Жёлтый Алмаз, и сбежал! Сбежал!!! Это… это оскорбление и плевок в лицо двум Алмазам, а значит — и всему Родному миру!
Перидот обиженно поджимает губы, не зная, что сказать в ответ.
— Мы просто должны уйти, и как можно скорее, — тихо, но решительно произносит Ляпис. — Отдать им эту планету, и дело с концом…
— Может, тебе стоит просто, ну… успокоиться? — неуверенно предлагает Перидот, но подруга её уже не слушает — уходит в амбар, явно погрузившись в свои мысли и показывая, что разговор окончен.
Когда прибегает запыхавшийся Стивен, Перидот тихо говорит ему на ухо:
— Меня она не слушает. Хоть ты её вразу…
— Стивен! — радостно отзывается Ляпис, увидев мальчика, и спешит его обнять. — Замечательно, что ты пришёл. Что ж, теперь можно уходить…
— С-стой… уходить?
— Конечно. Мы найдём какое-нибудь отдалённое место во Вселенной, где Алмазы нас никогда не найдут…
— Это глупо, я не хочу уходить! Да и что они сделают, один раз я от них уже сбежал, и…
— Ты даже представить себе не можешь, на что способны Алмазы… — шепчет Ляпис, взяв мальчика за руку и упав перед ним на колени. — Нужно просто уйти!
— Не представляю, — сразу соглашается Стивен. — Потому что мне никто не говорит!
— Голубой Алмаз добивается правды любой ценой. Любыми средствами. И если она посчитает, что ты виновен, — Ляпис поднимает блестящие от слёз глаза, смотрит на Стивена в упор, — раскол… или смерть, как вы говорите, покажется тебе подарком.