Есть только одно место, куда могла сбежать Роза Кварц.
====== Часть 29 ======
Жёлтой довольно стыдно признаваться в этом, но она теряла физическую форму целых два раза, в то время как за Голубой ни разу подобного не водилось. Голубая даже не знает, каково это — потерять форму.
Она часто отшучивалась на эту тему, говорила, что для Жёлтой это нормально: она, в конце концов, довольно часто вступает в битву лично, в отличие от Голубой. Та молчала в ответ на такие глупые доводы сестры. Жёлтая знает, что порой ведёт себя безрассудно. В редкие минуты одиночества она честно оценивает свой потенциал, смотрит со стороны на своё поведение, сравнивает себя с Голубой.
Голубая плачет, когда ей грустно, и улыбается, когда весело; она не держит эмоции в себе, и в критических ситуациях это позволяет ей сохранять удивительное спокойствие.
Эмоции — слабое место самоцветов. Гораздо проще управлять армией, которая будет чётко следовать твоим приказам, не обращая внимания ни на что вокруг. Поразительная особенность Голубой состояла именно в том, что ненавистные Жёлтой эмоции она умела превращать в силу. В редкие моменты, когда они вели войну вдвоём, Жёлтой доводилось видеть боевые способности сестры, и одно она могла сказать точно: встретиться с разъярённым Голубым Алмазом в бою — значит подписать себе смертный приговор.
На Землю опасно лететь в одиночку — проще отправить на проверку Кластера самоцветов, которых не жалко, — но им обеим хочется поскорее со всем этим закончить.
Лично убедиться, что всё закончится.
— Почему бы нам не взять несколько отрядов Кварцев? — спрашивает Жёлтая, когда они направляются к своим кораблям. — Если тебе придётся вступить в бой без меня, будет проблематично.
— Ни к чему, — равнодушно отвечает Голубая. — Я хочу покончить со всем этим сама, и никакие Кварцы… — она поджимает губы, — не должны мне мешать.
Моменты, когда её сестра настолько выходила из себя, Жёлтая может пересчитать по пальцам одной руки: злость — не её эмоция. Злость — эмоция, свойственная самой Жёлтой и её цветовому спектру, но никак не Голубой.
— Сначала мы пробудим Кластер. Когда он начнёт образовывать форму, у нас будет немного времени, чтобы наведаться на предполагаемую базу Розы Кварц.
Голубая молча слушает, глядя на голограмму планеты, по которой Жёлтая разъясняет их план действий прямо на ходу, не желая терять ни минуты.
— Если Розы там не будет, мы допросим её союзников. Если там никого не будет, мы обыщем весь сектор.
Прямо перед кораблями Жёлтая берёт Голубую за руку и осторожно разворачивает к себе:
— Я обыщу всю Галактику, но покончу с каждым мятежником, — и мимолётно касается её губ своими. Сестра отвечает ей слабой улыбкой.
— Я знаю.
Они давно не летали вместе на своих собственных кораблях. Голубая предпочитала находиться с Жёлтой на борту и тихонечко признавалась, что ей лень брать на себя управление. Да и зачем, когда она может дразнить и отвлекать от столь важного занятия сестру?
— Чему это ты улыбаешься? — раздаётся голос из динамиков. Жёлтая бросает взгляд на экран, с которого на неё вопросительно смотрит Голубая.
— Да так. Вспомнила, что когда мы летаем вместе, то берём только мой корабль.
— И целый экипаж, между прочим.
— Ты сама настояла лететь в одиночку.
Голубая слегка виновато поджимает губы — словно действительно в чём-то провинилась, — на что Жёлтая откровенно любуется.
— Я уже вижу Землю.
Внешне планета ни капли не изменилась за шесть тысяч лет. Жёлтая, на самом деле, не помнит, как давно она видела колонию младшей сестры воочию: оглядываясь назад, она вспоминает, что с момента раскола видела вокруг себя лишь графики, отчёты, голограммы — тонну дел, в которых пытаешься утопить себя, лишь бы не вспоминать о трагедии.
Она не хочет вновь видеть Землю. Она помнит эту проклятую планету ещё когда говорила Голубой, что Розовая не готова нести за колонию ответственность. Она помнит, как не настояла на своём мнении и к чему это в итоге привело.
— И я уже вижу мятежников, — с предвкушением сообщает Голубая, когда они опускаются ниже к поверхности.
— Сначала Кластер, — напоминает Жёлтая.
Сначала Кластер, чтобы посеять хаос: чтобы они поняли, что им некуда бежать и нечего больше защищать. Отчаяние — одно из лучших наказаний для провинившихся перед Родным миром.
Это была даже не идея Жёлтой. В таких делах специалисткой была как раз Голубая.
— У нас проблемы, — шипит Жёлтая, глядя на состояние Кластера. — Он сопротивляется.
— Почему это проблема? — непонимающе хлопает ресницами Голубая, подперев кулаком голову. — Он же нестабилен.
— Нет, он запузырил сам себя и поэтому не принимал форму. С ним что-то сделали…
— Он всё ещё не может контролировать сам себя, так что… — корабль заметно потряхивает, из-за чего Голубая спешит отвести его немного назад. — Ч-что за…
Из-под земли тянутся тысячи рук тысячи самоцветов — скорее пугающее зрелище, нежели завораживающее, но она смотрит на него с немым восхищением. Кластер — воплощение несовершенства; творение, которым, возможно, смогла бы восхищаться только Розовая, потому что только она любила что-то столь несовершенное.
Что-то столь несовершенное её же и погубило.
Голос Жёлтой доносится до неё как сквозь толщу воды:
— Разбирайся с мятежниками, пока я буду отвлекать Кластер, — командует она и прерывает сестру, прежде чем та успевает возразить: — Я сказала, положи уже конец всему этому, Голубая!
Кристальные самоцветы наверняка долго праздновали свою победу. Роза Кварц слишком везучая и в который раз выходит сухой из воды. Сегодня Голубая получит её камень самолично.
Почему эта Роза до сих пор цела, а её младшая сестра — нет?
— Роза Кварц… так ты действительно сбежала из Родного мира, — она стискивает от злости зубы, срывается на крик, не сдерживая эмоций: — Это планета Розовой! Как ты посмела использовать её как укрытие?! Давай же! Сегодня ты сполна ответишь за всё, что сотворила!
Ей следовало найти Розу Кварц ещё шесть тысяч лет назад, но Белая запретила им заявляться на Землю, обосновав это призрачной «опасностью». Ей следовало ослушаться, оступиться, сделать по-своему — хотя бы ради Розовой. Ей следовало сделать так много всего, но она сделала это слишком поздно.
Роза Кварц выходит вперёд, со всей убедительностью кричит:
— Голубой Алмаз, прошу, послушайте меня! Я не раскалывал Розовый Алмаз, она прямо перед вами! Это довольно интересно, что вы подумаете насчёт этого…
Голубая практически не слушает её: за спиной Розы Кварц сливаются несколько самоцветов, что само по себе отвратительно. В руке скапливается энергия, которую она сразу запускает в преступницу.
— Довольно! — слишком слабый заряд, который не причиняет никакого вреда: у Голубой в последний момент дрогнула рука. Слияние рычит на неё, ловит свою предводительницу, на что Алмаз лишь усмехается: никакое, даже самое большое слияние, её сейчас не остановит.
— Ты не поймёшь, как долго я оплакивала её… — дрожащими губами произносит Голубая, чувствуя, как теряет над эмоциями контроль. — Что тысячи лет горя сделали со мной!!!
Аура вырывается из-под контроля вместе с потоком слёз, которые Голубая даже не пытается остановить. Слияние распадается мгновенно, и мятежники падают на колени — шесть тысяч лет назад эта аура разорвала бы их физические оболочки в клочья.
Вместо них её атакует человек — атакует тем мечом, который Голубая так часто видела в рапортах.
— Я знаю этот меч… — шепчет она, без труда поймав оружие пальцами. — Это меч, который расколол её! — и с лёгкостью ломает его в своих руках, отбрасывая человека в сторону.