Приведу пример. Председатель Ученого совета Минздрава СССР Л. Н. Федоров, бывший сотрудник И. П. Павлова, бывший директор Института экспериментальной медицины АМН СССР, прекрасный администратор и умнейший человек, направляет заведующему кафедрой гистологии 1-го Медицинского института в Ленинграде Ш. Д. Галустяну 28 декабря 1948 г. следующее письмо:
«Дорогой Шаварш Давидович! Обращаюсь к тебе с совершенно необычной просьбой. Твой земляк профессор Мелконян Гаспар Акимович наткнулся на поразительный факт остеогенеза ин витро. Факт настолько очевидный, что я ни на секунду не сомневаюсь в том, что проверка подтвердит эту замечательную находку. Ввиду огромного принципиального значения этого факта прошу тебя лично и как председатель Ученого совета немедленно оказать всемерное содействие в постановке исследований, использовав для этого все возможности Института экспериментальной медицины, вплоть до микрокиносъемки».
Суть открытия Мелконяна состояла в следующем. В банке, в которой много лет хранились пузырьки эхинококка (личиночная стадия паразитического червя, поражающего разные органы человека), сперва в слабом формалиновом растворе, а затем в простой воде, на которую он был сменен, время от времени с интервалом в пару лет появлялись обломки кости. В январе 1949 г. Мелконян был направлен для консультации в мою лабораторию в ИЭМ. Он привез с собой две банки с коричневой, покрытой плесенью жидкостью, в которой не было обнаружено никаких живых костных или костеобразуюших клеток, о чем и была ему вручена подписанная мною справка. Мелконян демонстрировал свои банки и в московских лабораториях. В результате через год в ведущем журнале «Успехи современной биологии» (1950. Т. 30, вып. 2(5)) появилась статья Мелконяна с описанием сделанного им открытия. В заключение своей статьи автор пишет: «Описан процесс особого, нового типа костеобразования в мутной нестерильной жидкости, в которой до этого сохранялись дочерние эхинококковые пузырьки» (с. 311). Следует сообщить, что в состав редколлегии журнала входили: главный редактор Г. К. Хрущов (директор Института цитологии, гистологии и эмбриологии АН СССР), зам. главного редактора проф. А. Н. Студитский; члены: академик Е. Н. Павловский, профессор О. Б. Лепешинская и ближайшие сподвижники Лысенко профессора А. А. Авакян и В. Н. Столетов.
Грамотные биологи были защищены от натиска лженаучных идей Лысенко и Лепешинской барьером элементарных знаний современной науки, люди же далекие от биологии могли принимать лженауку всерьез, читая популярные статьи и книги, издаваемые в несметном количестве, слушая радио, в дальнейшем смотря телевизор, где демонстрировались практические достижения мичуринской биологии, посещая театры и кино, где шли посвященные ей пьесы и фильмы. Большой бедой было отравление лженаукой сознания школьников, студентов, начинающих ученых и огромной армии школьных учителей. Они были беззащитными перед новыми учебниками, программами и лекторами, скрывавшими от них истинные достижения современной биологии и вместо них подсовывавшими псевдодостижения мичуринской псевдобиологии. Особенно большой вред нанесли рекомендованный Министерством высшего образования СССР учебник для вузов «Общая биология» В. В. Маховко, П. В. Макарова и К. Ю. Кострюковой (первое его издание вышло в 1950 г. тиражом 40000 экз., второе — в 1956 г., тиражом 50000 экз.) и выпущенный в 1953 г. учебник П. В. Макарова «Основы цитологии» (50000 экз.). Школьникам мичуринская наука на протяжении двадцати лет давалась в учебниках «Основы дарвинизма» разных авторов (М. М. Мельников, Е. А. Веселов и др.).
Превращение советской биологии в один из плацдармов политической борьбы вызвало противопоставление ее зарубежной буржуазной науке. Это также привело к ряду крайне вредных последствий, связанных, однако, и с более общими причинами. Разгром фашистской Германии в Великой Отечественной войне естественно привел к углублению самосознания, самоуважения, к законному росту гордости советских людей за свою державу. Однако та же причина подчас обостряла извращенные формы этих высоких чувств: презрение к иностранцам, антисемитизм, стремление во всем утверждать национальный приоритет. Борьба с «преклонением перед иностранщиной» требовалась еще и для нейтрализации тех впечатлений, которые миллионы советских людей, занесенных войной за рубеж, получили в капиталистических странах. Все это нашло свое отражение и на научном поприще.