Новые умонастроения лысенковского лагеря нашли свое выражение в статье философа, верного глашатая мичуринской биологии, профессора Г. В. Платонова «Догмы старые и догмы новые». Она была опубликована в 8-м номере журнала «Октябрь» за 1965 г. Статья имела большой резонанс и стимулировала последнюю попытку лысенковцев удержаться на лоне официальной науки. Поэтому придется рассмотреть ее несколько подробнее. В этой статье Платонов осуждает культ личности, считает, что «Монопольное положение Т. Д. Лысенко в биологической и сельскохозяйственной науке привело к отрицательным последствиям» (с. 150), приветствует ликвидацию монополии Лысенко в конце 1964 г. и возобновление «исследований в области хромосомной теории наследственности», но он протестует против того, что под флагом борьбы с ошибочными взглядами Лысенко «начали поход против основ мичуринского учения». Как увидим, эта мысль, по существу означающая — за лысенковщину без Лысенко, была подхвачена многими.
Основная же задача пространной статьи Платонова — это утверждение необходимости сближения мичуринского направления, которое он именует «синтетическим», с вейсмано-моргановским, которое называет «аналитическим». Он не пишет, что к этому побудил его полный крах мичуринской биологии, мотивировка приводится иная: «Решающее значение для такого сближения ранее весьма различных точек зрения имели успехи молекулярной генетики» (с. 157). К этому весьма оригинальному выводу автор приходит после изложения современных данных о роли ДНК и РНК в наследственности и синтезе белка. По его мнению, различие между взглядами современных генетиков и мичуринцев, которые отрицают «существование особого носителя наследственности, носит не столько теоретический, сколько терминологический характер» (с. 156–157). С помощью подобной эквилибристики автор приходит к убеждению, что в признании одними и отрицании другими передачи по наследству приобретенных адаптивных свойств тоже ничего страшного нет, как и в других вопросах, на которые «синтетическая» и «аналитическая» наука держатся диаметрально противоположных взглядов. В результате Платонов приходит к дикому выводу: «Полного слияния двух генетических направлений пока не произошло. Но многие их выводы стали весьма близкими. И нужно не мешать, а всячески способствовать объективному процессу их сближения и взаимопроникновения. Нельзя повторять ошибки 1948 года, когда «единственно научной», «до конца истинной» была объявлена мичуринская генетика» (с. 161).
Далее идет призыв к «дружной совместной работе», к «товарищеской полемике», к необходимости начиная со средней школы внедрять в голову учащихся наряду с наукой лженауку и так далее. Большое место в своей статье Платонов отводит осуждению аморальности некоторых ученых:
«Особенно настораживает то, что одни и те же лица дают диаметрально противоположные оценки тем или иным биологическим теориям и взглядам»
(с. 155) и в качестве примера подробно сопоставляет, что говорил философ Б. М. Кедров о Лысенко и мичуринской биологии раньше и теперь, в статье, напечатанной в «Новом мире» за 1965 г.
Расправу с Кедровым Платонов завершает так: «Не будем заниматься психологическим анализом тех мотивов, которые побуждают самого Б. М. Кедрова раскачиваться на теоретических качелях (О «психологических мотивах» Кедрова будет сказано дальше — В. А.)… Такая беспринципность в науке… оказывает уродующее влияние на научную молодежь, наносит ущерб науке» (с. 154). Атака Платонова на Кедрова понятна — ведь Кедров был первым философом, бескомпромиссно осудившим лысенковщину. Беда лишь в том, что Платонов не заметил, что все упреки в беспринципности могут быть с еще большим успехом переадресованы ему самому. В своей книге «Диалектический материализм и вопросы генетики», выпущенной в 1961 г., он ни слова не говорит «об ошибочных взглядах Лысенко», от которого теперь хочет избавиться. Тогда он давал свое философское одобрение всем его теоретическим воззрениям, вплоть до порождения одного вида в недрах другого, и всем его практическим новаторствам: «На огромное значение работ Т. Д. Лысенко и возглавляемого им направления в науке для дальнейшего подъема сельскохозяйственного производства не раз указывал Н. С. Хрущев и другие деятели Коммунистической партии» (с. 133). Что же касается вейсман-моргановской генетики, к дружеским объятиям с которой он сейчас стремился, то четыре года назад Платонов о ней писал: »…вейсмановско-моргановская концепция наследственности давно уже вступила в непримиримое противоречие с фактами биологической науки… Наиболее дальновидные и свободомыслящие естествоиспытатели за рубежом справедливо указывают на ошибочность и даже вредность стремлений продлить существование вейсмановско-моргановской генетики с помощью новых спекулятивных допущений» (с. 161–162).