Перестройка биологии после ухода Хрущева все же шла в сложных условиях. Запрет на развертывание работ по классической генетике, цитологии, молекулярной биологии был снят, и в этом направлении делалось немало. В апреле 1974 г. ЦК КПСС и Совет Министров СССР выносят постановление «О мерах по ускорению развития молекулярной биологии и молекулярной генетики и использованию их достижений в народном хозяйстве». Ряд научных учреждений получил дополнительные ассигнования для реализации этого постановления. Но была другая, менее благополучная сторона. Ведь необходимо было избавиться от лысенковщины, продолжавшей оказывать сопротивление нормализации науки. Однако высшие партийные и правительственные инстанции продолжали покровительствовать лысенковщине. Так как имя Лысенко стало одиозным, то его отшвартовывали от мичуринской биологии, а ведь в программе партии в отношении ее сказано: «Шире и глубже развивать мичуринское направление в биологической науке…». Если в первые годы после снятия Хрущева в общей печати можно было беспрепятственно критиковать мичуринскую биологию и сессию ВАСХНИЛ 1948 г., то со временем такая критика начала наталкиваться на препятствия. Один из примеров: академику А. Л. Курсанову в 1982 г. исполнялось 80 лет. В связи с этим он составил для печати сборник своих публицистических работ «Ученый и аудитория», в который поначалу включил свой несостоявшийся в 1965 г. доклад «Советская биология 50-х годов», но публикация этого доклада была запрещена. (Вообще до 1985 г. историки вынуждены были в основном следовать девизу: «не ворошить прошлое!»).
Тенденция охранять мичуринскую биологию от разоблачения приносила реальный вред. Ведь на многих научных и преподавательских постах, особенно на периферии, все еще функционировали лысенковцы, продолжая выпускать негодную научную продукцию и прививать молодежи совершенно искаженные представления о современной биологии. Это, несомненно, тормозило восстановление нашей биологии, которая на десятки лет отставала от западной науки. Такое половинчатое решение трудных проблем лишь отражало характерные черты брежневского периода. И все же созданная Лысенко мичуринская биология обречена была на постепенное естественное отмирание. Сам же Лысенко завершил свой жизненный путь 20 ноября 1976 г. в 79-летнем возрасте.
В 1970 г. произошло связанное с биологией событие, которое грозило тяжелым последствием для престижа нашей страны. Вечером 29 мая группа работников милиции и два психиатра, взломав дверь, ворвались в квартиру Ж. А. Медведева в Обнинске, заломили ему руки в присутствии жены и двух сыновей и увезли в Калужскую психиатрическую больницу. После изгнания из Тимирязевской сельскохозяйственной академии за свой труд «Культ личности и биологическая дискуссия в СССР» Медведев устроился заведующим лабораторией в Институте медицинской радиологии в Обнинске Калужской области. Несмотря на беды, которые принесла ему анти-лысенковская рукопись, Медведев не прекратил публицистическую деятельность, и в 1969 г. закончил большую работу «Сотрудничество ученых и национальные границы», где показал, какой урон нашей науке приносят различные бессмысленные препятствия, которые возводились в то время на пути общения советских ученых с зарубежными коллегами.
Весной 1969 г. по требованию Обнинского горкома КПСС Медведев на основании ложных обвинений был уволен с работы. Он протестовал против незаконного увольнения, и это, видимо, послужило основной причиной насильственного помещения его в психбольницу, несмотря на то, что он был совершенно здоров и никогда не обращался ни к психиатру, ни к невропатологу. Медведев — крупный ученый, и его работы по биохимии, геронтологии и генетике были широко известны и в нашей стране, и на западе.
Использование психиатрии для борьбы с публицистической деятельностью Медведева, направленной на благо нашей науки, вызвало бурное негодование самых широких кругов интеллигенции и в нашей стране, и за границей. В адрес Минздрава СССР, Генерального прокурора СССР, ЦК КПСС, Верховного совета СССР, совета Министров СССР, КГБ, Калужской психбольницы шли десятки телеграмм и писем с протестами как из Советского Союза, так и из-за рубежа. И я направил Генеральному прокурору СССР Руденко телеграмму: «С возмущением узнал о насильственном заключении в психиатрическую больницу города Калуги известного биолога Медведева Жореса Александровича. Прошу срочно расследовать действия врачей больницы и немедленно освободить Медведева».
В Калугу из Москвы приезжали навещать Медведева и протестовать против его задержания крупные ученые и писатели: Б. Л. Астауров, А. А. Нейфах, А. Т. Твардовский, В. Ф. Тендряков, В. Д. Дудинцев, В. А. Каверин и другие, а также друзья репрессированного отца Жореса, старые большевики. Дело Медведева освещали зарубежные газеты и радиостанции. В 1971 г. предстоял Международный конгресс психиатров в Мексике и дело Медведева могло перерасти в крупную антисоветскую акцию. Все это, а также энергичные и разумные действия брата Жореса Роя Медведева заставили выпустить Жореса после 18-дневного его заключения в психбольнице.