Даже идеи почти фантастические привлекали внимание Ленина. Ведь кое-что получалось: хорошо работала радиолаборатория в Нижнем, многое обещало изобретение инженера Классона в области добычи торфа… Не упустить бы хорошую идею, хорошую мысль, не дать ей пропасть…
Ленин вернулся к себе и снова прочел объявление.
Человек, который хотел вскорости лететь на Марс, действительно существовал. Он все время был где-то рядом. Нет, он не ошибся тогда, не ослышался.
В этот день с самого утра Ленин жил в предвкушении радости.
Однако выбраться в Москву Ленину так и не удалось. Самокатчик привез очередную почту, и среди бумаг — одна, требовавшая немедленных действий. Надо было звонить, советоваться с товарищами, писать… И проследить за исполнением… Обязательно проследить… Почувствовал себя Владимир Ильич сразу неважно: вернулась усталость, головная боль…
25. В МОССОВЕТЕ
Первое заседание губернской конференции изобретателей проходило в Белом зале. На следующий день, разделившись на секции, делегаты разошлись по разным комнатам и комнатушкам. В одной из них заседала секция, где слушались доклады о проектах межпланетных кораблей.
Комната была небольшой, холодной. Сидело в ней человек двадцать-тридцать.
Сделав небольшое вступление, председательствующий предоставил слово инженеру Фридриху Артуровичу Цандеру для доклада о своем изобретении: аэроплане для вылета из земной атмосферы и перелета на другие планеты.
Цандер вышел из-за стола президиума и стал сбоку, невысокий, худощавый, в хорошо выглаженном старом костюме, в рубашке с накрахмаленным воротничком. Совсем молодой, он выглядел старше своих лет: сказывались непрестанная работа и нелегкая жизнь. Бледное лицо, большой открытый лоб и этот крахмальный воротничок придавали его облику что-то привычное, легко распознаваемое: ученый… Но уже через минуту-другую привычные представления если не отступали, то рассеивались и дополнялись новыми впечатлениями.
Это был необыкновенный человек. Чистая душа, горение идеи светились в нем. Очевидно, недаром еще века и века тому назад художники, в том числе великие, наверняка изрядно помучившись в поисках средств выражения, не без видимых оснований стали отмечать это качество человека светящимся нимбом вокруг его головы. От таких людей, действительно, как бы исходит свет.
— Мой межпланетный корабль, — говорил Цандер, — состоит из аэроплана, на который поставлен авиационный двигатель высокого давления. Двигатель будет работать при помощи жидкого кислорода и бензина, или же этилена, или водорода, смотря по условиям, которые окажутся наиболее выгодными при опытах. Двигатель будет приводить в движение винты, и аэроплан взлетит с Земли…
Цандер говорил о своих, казалось, невероятных замыслах без единой патетической ноты, убежденно и просто. За его словами угадывались точный расчет, знания, опыт, муки и радости открытий и, конечно, бессонные ночи, жертвы во всем ради одного.
— На высоте примерно двадцати восьми верст от Земли, — продолжал Цандер, — авиационный двигатель будет выключен и включен ракетный мотор с силой тяги в тысячу пятьсот килограммов. Затем специальным механизмом мы втянем части аэроплана в котел, где они будут расплавлены, и получим жидкий алюминий, который вместе с водородом и кислородом послужит нам прекрасным горючим материалом… На высоте примерно восьмидесяти километров над Землей от аэроплана останется только ракета с небольшими крыльями и рулями, а также кабина для людей.
Согласно расчетам, мы будем иметь достаточную скорость для того, чтобы отлететь от Земли и перелететь на другие планеты.
«Согласно расчетам… Перелететь на другие планеты…» Слова завораживали своей простотой и реальностью: «А почему бы… почему бы не полететь?»
На свете нет, наверное, ни одного человека, кто в детстве, сидя вечерком на крыльце или где-нибудь на скамье, не обращал бы взора к небу и не думал: «Вот полететь бы к звездам!» Вечером, когда выплывала из-за леса или домов огромная оранжевая Луна, высыпали на черном небе яркие звезды, кто не вел разговоров о планетах, их величине, удаленности от Земли и, конечно же, о том, что когда-нибудь человек доберется до них?
Сейчас перед изобретателями стоял человек, который знает, как долететь до этих звезд.
— Для того чтобы такая комбинированная ракета, — продолжал спокойно и отчетливо Цандер, — могла, как Луна, обернуться вокруг земного шара, требуется достижение начальной скорости в восемь километров в секунду; для того чтобы навеки удалиться с земного шара — одиннадцать целых три десятых километра в секунду; а для того чтобы достигнуть другой планеты… достигнуть Марса… — Цандер замялся и умолк от волнения: говорил о заветной и такой невероятной мечте. Потом, овладев собой, продолжил: — Для того чтобы достигнуть другой планеты — Марса, требуется начальная скорость в четырнадцать километров в секунду.