— Подождите, Макс. Я быстро вам расскажу. Я была в Париже и там встретила Мерлоза. Он выполнял поручения своего отца. Ну, мы познакомились и хотели пожениться. Забудьте, что я вам говорила о деньгах. Возможно, я и не была безумно влюблена в него, но он очень нравился мне. И я хотела быть с ним. Поверьте мне! Мы хотели пожениться, но Мерлоз знал, что его отец никогда не одобрит этого, если узнает...
— Что узнает?
Ее губы дрогнули.
— Мистер Финч очень дорожит своим именем. А я играла в театрах, выступала в мюзик-холлах, курила. Если бы отец Мерлоза узнал...
— И такой гневный отец был бы против того, что его сын снизошел до женщины из театра? Печальная история в викторианском духе.
— Больше того... — Она говорила спокойно, несколько изумленная его словами, но они ее не оскорбили. — Я могу обойтись и без денег, но Мерлоз не может. Когда я приехала сюда вслед за ним, мы никому не говорили, что были знакомы раньше.
— Так в чем же дело?
— Я много думала о своей жизни, мне хотелось, чтобы у меня было все хорошо. Я бросила работу в увеселительных заведениях и стала заниматься другой работой.
«Наверное, шантажом, — подумал Фесдей. — Эта работа оплачивается выше, чем любая другая».
— В Париже я работала у человека по Имени Эмиль фон Рашке, — продолжала она. — До того, как я встретилась с Мерлозом, я думала, что вся моя жизнь будет связана с театром, с мюзик-холлом. Я позировала для определенных фотографий: Рашке был австрийским графом, но во время войны потерял все, и он все знал обо мне.
— И у него были эти снимки?
— Да, — дрогнувшим голосом сказала она. — В Париже у него их не было, но он знал, что у испанского фотографа по имени Абрахам Низа хранились негативы. Низа покинул Испанию после революции и приехал в Акапулько. — Она улыбнулась вымученной улыбкой. — Вы неправильно поняли утром мое упоминание об Акапулько.
— Абрахам Низа и есть тот бородатый труп в комнате 628?
— Да. Я не знала, что он в Сан-Диего, пока не увидела его там. — Она кивнула головой в сторону отеля. — Он мог связаться с Рашке. Перспектива для него великолепная. Неделю назад меня пригласил Рашке и предложил выкупить у него негативы. Я не могла этого сделать, потому что у меня нет денег. Покупателем стал Оливер Артур Финч.
— Одну минуту, — остановил ее Фесдей. — Старик мог сделать это ради, вас обоих.
— Рашке не отдал их мистеру Финчу. Их получила его секретарша миссис Уистер. — Эйприл прищурила глаза. — Она ненавидела меня. Не знаю почему. Возможно, она купила их у Рашке раньше, чтобы помещать нашему браку. Возможно, она хотела дождаться нашего брака, а потом показать их мистеру Финчу, чтобы тот изменил завещание, не знаю. Я не знаю, как ей удалось получить деньги у мистера Финча, но она могла обвести его вокруг пальца. Я никогда не узнала бы об этом, если бы Мерлоз не подслушал разговор миссис Уистер и Рашке.
— И потому вы были в Дель Маро?
Она пожала плечами.
— Я проследила за ней и сняла комнату рядом. Я надеялась, что смогу получить снимки.
— С помощью ножа?
— Я не убивала ее, Макс! Рашке не знал, что она решила действовать через третьего человека, — через вас. Я хотела подслушать, но в отеле стены не пропускают звук. Я стояла под дверью, но ничего не услышала. Когда вы залезли ко мне через окно, я хотела задержать вас у себя, потому что мне казалось, что в шкатулке могли быть негативы. — Макс машинально пощупал шкатулку. — Но я не убивала ее.
— Кто же это сделал?
— Я не знаю.
— Кто убил Низу?
— Я не знаю.
— Хорошенькая блондинка в шляпке, похожей на птичье гнездо, сообщила об убийстве клерку в отеле. Все совпадает.
— Я редко ношу шляпы, — ответила она спокойно. — Я была в своей комнате. Я прошу, чтобы вы мне верили. Я только не знаю, что делать. — Она потёрла лоб тыльной стороной ладони.
Фесдей вздохнул и посмотрел на нее. Он почувствовал, как что-то в его груди смягчается. Он перевел взгляд на сумку, которая лежала около ее правого локтя.
Она была из кожи, черная и закрывалась на молнию. Что-то знакомое почудилось ему в ней, но он не мог понять, что именно. Эйприл подняла голову и посмотрела на него. Ничего необычного в сумке не было. Он пододвинул ее к себе и начал рассматривать. Ничего. Ни одного кровавого пятнышка. В сумке лежал небольшой бумажник. В нем было пять десятидолларовых бумажек. Ее мягкая рука взяла у него сумку, как только он начал считать деньги.
— Деньги можете оставить себе.
— Взятка?
— Нет. Гонорар. Вы можете взяться за мое дело?
Он подумал немного.
— Вы поручаете мне не ту работу, Эйприл. Я щенок в обращении с дамами. Они кричат или об убитом чело веке, или о своих затруднениях. Обычно я беру клиентов по другим соображениям. Но сейчас у меня клиент, интересы которого противоположны вашим. — Он помолчал. — Я не силен в этике и не знаю, что могу сделать для вас. Скажите — и я возьму ваши полсотни. По какому следу я должен идти?