Фесдей стал ждать. С улицы не доносилось ни звука.
Наконец из двери появился мужчина.
— Сеньор Бикоча?
— Или мистер Бикоча, как вам удобнее. — Он говорил по-английски со странным акцентом, наполовину глотая слова.
Это был высокий, крепкий мужчина в строгом темном костюме. Несмотря на солидный вес, двигался он легко и свободно.
— Отлично, — сказал Фесдей. — А то я плохо говорю по-испански.
— Здесь это необходимо, — улыбнулся Бикоча. — Мои посетители все говорят по-испански, даже американцы, а у меня их немало. Вы торговец, мистер... э...?
— Фесдей. Нет, мистер Бикоча, я детектив.
Бикоча удивленно поднял брови.
— Детектив? Это просто необыкновенно. — Он беспокойно оглядел голубые стены. — Надеюсь, у меня все в порядке?
— Да, конечно. Но меня интересует один из ваших посетителей. Вы поможете мне?
— Разумеется, — медленно произнес тот. — Я всегда дружу с полицией.
Фесдей не стал его разубеждать. Если его приняли за официального полицейского, это только поможет делу.
— Человек, который мне нужен, не американец. Он — австриец. Его имя — Эмиль фон Рашке.
Бикоча с сожалением покачал головой.
— Простите, мистер Фесдей, но мне это имя неизвестно.
— Вы уверены в этом?
— Конечно. По имени я знаю немногих посетителей, в основном в лицо. Они приходят и уходят. — Он развел руками.
— Мне сказали, что Рашке — ваш друг.
— Нет, — спокойно проговорил Бикоча. — Это неверно.
Фесдей посмотрел на его невинное лицо.
— Хорошо, — настаивал он, — я хочу увидеть Рашке.
— Но я же сказал вам!
— Разрешите я закончу. Я хочу увидеть Рашке по другому делу. Я не сомневаюсь, что он у вас. Я не официальный коп, мистер Бикоча.
— Не понимаю, — нахмурился Бикоча.
— Сейчас вы поймете. Эйприл Эймз попросила меня привезти ему деньги и...
Фесдей удивленно замолчал, глядя, как заулыбался мексиканец.
— Мисс Эймз! — воскликнул он. — Простите меня. Подождите минуту, я сейчас.
Он торопливо направился к двери. Фесдей снова уселся, достал сигарету и закурил. Он успел сделать только две затяжки, как Бикоча вернулся. В руках у него была папка. Он снял стул и уселся напротив Фесдея. Затем вытащил очки, протер их и водрузил на нос.
— Это было глупо с моей стороны, — улыбнулся он. — Ваше появление избавило меня от беспокойства. Такая молодая леди...
Он открыл папку. Фесдей поставил шкатулку на стол и склонился над папкой.
— Это все?
В папке лежало несколько обыкновенных писем и, насколько мог видеть Фесдей, не было никаких негативов. Бикоча поднял первую бумагу.
— Это счет за обед. Двадцать семь долларов семьдесят пять центов. Мисс Эймз подписала его сама, можете убедиться. — Он подвинул листок Фесдею и взял следующий. — Здесь счет за ужин. Семнадцать долларов. Затем счет за поломку...
Фесдей не слушал его. Он изумленно смотрел на долговую расписку. Она была датирована 18 декабря и подписана Эйприл Эймз.
— Расскажите подробнее об этой мышиной возне, — попросил он, прервав речь Бикоча.
Тот слегка оторопел.
— Мисс Эймз и ее сопровождающий не в состоянии были заплатить в субботу. — Бикоча вздохнул. — Что я мог сделать? Мисс Эймз настолько убедительна, что я не знал, что я еще мог сделать.
Фесдей почувствовал отвращение. Лицо этого человека выражало искренность.
— Возможно, это и странно, но мне кажется, что мисс Эймз говорила о некоторых картинках.
— Они у меня, — кивнул Бикоча.
Среди счетов в папке лежали два картонных прямоугольника. Фесдей взял один из них и с удивлением уставился на него. Это было обычное фото ночного клуба: темные фигуры на сцене и несколько столиков. За одним из столиков сидела Эйприл Эймз, а сзади нее выглядывало пьяное лицо Мерлоза Финча.
— Это стоит сорок семь долларов и семьдесят пять центов, — сказал Бикоча.
Фесдей достал пятьдесят долларов, которые дала ему Эйприл, и протянул Бикоче. Он подождал, пока мексиканец спрятал деньги, потом убрал в карман долговые расписки и фото, встал и взял под мышку шкатулку.
— Простите, что заставил вас поволноваться, мистер Фесдей, — сказал Бикоча. — Передайте мои наилучшие пожелания мисс Эймз, когда увидите ее.
— Обязательно, — пообещал Фесдей. — Не беспокойтесь, мистер Бикоча, я сам найду дорогу.
Он направился к выходу тем же путем, каким и пришел. Он ругал себя последними словами: он не должен был забывать, что Эйприл Эймз — хорошая актриса. А он-то наивно считал, что использует ее в своих целях.
Фесдей торопливо вышел через служебный вход на улицу. После темного кафе яркий солнечный свет ослепил его. Он на минуту замер на месте.