Когда я вышел из кинотеатра, дождь все еще продолжался. Посмотрев на часы, я отправился к Элиан Лендри. Открыв дверь, она взяла у меня плащ, шляпу и перчатки, и мы вошли в комнату, где, как и в последний раз, сели около оконной ниши.
На Элиан были просторная домашняя блуза из розового сукна и узкая черная юбка. Выглядела она необыкновенно привлекательно.
Элиан молча подвинула мне сигареты, улыбаясь кончиками губ.
— О чем вы подумали? — спросил я.
— Меня привлекает возможность выпить чай с человеком, которого ищут как грабителя и убийцу!
— Вот как! Да уж наверное такие возможности открываются перед вами не каждый день.
Она поправила юбку на коленях.
— Расскажите, что нового вы предприняли? Буду очень рада, если вы выкарабкаетесь из этой истории.
Я рассказал ей о драке на вилле «Истанбул» и объяснил, как отпечатки моих пальцев оказались на револьвере.
— Боже мой! Вы — отчаянный человек,— воскликнула она.— Но не лучше ли быть поосторожнее?
Элиан встала и пододвинула чайник.
— Вам с лимоном или с молоком?
— С лимоном.
Она подала мне чашку и тарелочку с печеньем.
— Алекс тоже хотел прийти, но не станем его ждать, будем пить чай, пока он горячий. Брат не отличается пунктуальностью.
— Ваш брат очень симпатичный парень.
— Да, если б не его скачки.
— Не обращайте внимания. Придет время, и он сам откажется от них. Для этого ему нужно всего лишь навсего побольше проиграть.
Она задумчиво помешивала чай.
Я вытащил сигарету и закурил, не спуская взгляда с Элиан. Только теперь я понял, что мягкое выражение ее девичьего лица все эти дни стояло у меня перед глазами.
— Были вы вчера у доктора Сараулта? — спросила она.
— Да, сразу же, как расстался с вами. Он был не очень-то рад мне и вежливо, но решительно выпроводил.
— Разумеется, он уверен, что вы убийца?
— Да, но я не обижаюсь на него за это. Сейчас все так считают.
— Приятно слышать, что вы так полагаете,— сказала она наполовину всерьез, наполовину в шутку.— Но мне хотелось бы, чтобы меня вы не причисляли к этим людям, слышите?
Поколебавшись какое-то мгновение, я взглянул ей в глаза и тихо произнес:
— Когда-нибудь я расскажу вам все, что думаю о вас. Но это будет тогда, когда закончится вся эта суматоха.
Я глотнул чаю.
— Теперь же скажу вам только то, что никакая женщина никогда не привлекала меня так, как вы.
— О!
И щеки ее немного порозовели.
Ее смущение приятно растрогало меня.
Наступило короткое молчание, я попыхивал своей сигаретой. Было видно, что она хочет что-то сказать, и не знает, с чего начать. Наконец она выпрямилась, серьезно посмотрела мне в глаза и начала:
— Думаю, я должна вам кое-что сказать, мсье Фолдекс. Кое-что, чего до сегодняшнего дня никто, кроме моего брата, не знал. Я была замужем за Бервилем.
Я не сумел скрыть своего удивления.
— И вы никому не говорили?
— Нет. Поль не хотел, чтобы это знали. Видите ли, он, конечно, был добрым человеком, но во многих отношениях своеобразно замкнутым. Казалось, его что-то угнетает.
— Вы любили его?
— Абсолютно нет. И он знал об этом, но я очень нравилась ему. Все очень быстро прошло, и мы разъехались в прошлом году, в мае, во время нашей деловой поездки в Англию.
Она встала и подошла к письменному столу. Достав оттуда свидетельство о браке, она указала на строчку, из которой явствовало, что брак был расторгнут в мае прошлого года в Экстерре.
— Поль не предоставил мне удобного случая для того, чтобы раскаяться в своем решении. Меня всегда угнетало, что для знакомых Поля я была только его секретарем.
Элиан замолчала и сунула свидетельство обратно в конверт. Она делала это медленно и задумчиво.
— Теперь я понимаю, почему смерть Поля так сильно подействовала на вас.
— Да.
— Как вы думаете, была у Поля причина держать ваш брак в тайне?
— Может быть, да, а может, и нет.
Элиан встала.
— Извините, я оставлю вас на одну минуту,— сказала она.— Я приготовлю еще чаю. Алекс должен прийти с минуты на минуту.
Я посмотрел ей вслед. У нее была великолепная фигура.
Оставшись в одиночестве, я задумался. Итак, Бервиль всячески старался сохранить в тайне свою женитьбу и в то же время, видимо в мае прошлого года, почувствовав себя в опасности, постарался оградить свою жену, Доведя свои отношения с ней до разрыва. Не хотел ли он с помощью денег, переведенных мне, защитить Элиан после своей смерти?
Я услышал голоса в коридоре. В комнату вошли Элиан и ее брат. Мы поздоровались, она поставила третий прибор.
— Не утруждай себя,— остановил ее Алекс,— я зашел всего не несколько минут. Мне известны отличные данные для завтрашних скачек. Но я хочу познакомиться с одним человеком и потому должен уйти. Вернусь к половине восьмого. А пока дай мне перекусить что-нибудь на скорую руку.
Он стоя выпил чашку чая, съел намазанный маслом сухарь, кивнул мне и удалился.
— Вот видите, каков мой брат,-— вздохнула она.— Видно, у каждого есть свои слабости...
— Скажите, Элиан,— перебил я ее,— была ли у Бервиля машина?
— Нет. А зачем это вам?
— Так, между прочим. Я знал, что он пользовался такси, и очень удивился , что человек с его состоянием не имеет машины.
— На это есть своя причина. М[сье Степс, старый владелец компании, о котором я вам рассказывала, погиб во время автомобильной катастрофы. Это случилось в прошлом году, когда Бервиль, Алекс и я проводили отпуск в Касабланке. На Поля это произвело такое впечатление, что он поклялся не садиться больше за руль.
— Понятно!
Я отпил немного чаю и замолчал. У меня сложилось впечатление, что за всей этой историей скрывалось что-то, о чем Поль предпочитал не говорить своей жене. Уж если бы он сам не хотел править машиной, так мог бы нанять шофера.
Мы еще немного побеседовали. Затем я встал и попрощался. Элиан проводила меня. Одна из моих перчаток валялась на полу. Мы одновременно нагнулись, выпрямились и посмотрели друг другу в глаза. Я притянул Элиан к себе и поцеловал.
Ревю в «Лидо» заканчивалось. Четыре девушки в золотистых вечерних платьях с цилиндрами на голове выбивали чечетку. Саксофонисты, поднявшись с мест, с такой силой дули в свои инструменты, что верхняя часть их тела наклонилась вперед, как от сильного ветра.
В переполненном полутемном зале, освещаемом только лучами прожекторов, я с трудом проложил себе дорогу к бару. Там я нашел Джойса. Он был занят тем, что строил глазки брюнетке, сидящей за ближайшим столиком.
Я легонько ткнул его под ребро.
— Эй, старина, опять на рыбной ловле?
— А, это ты,— сказал он и ногой придвинул мне табурет.— Ты ничего не понимаешь. Эта красотка втрескалась, в меня по уши, просто не верится, как женщины бегают за мной! Скажи, ты оплатишь счет? За какие-то три паршивых стакана виски здесь требуют четыре тысячи франков.
— Надо иметь голову и не вливать в себя столько этого пойла, когда сидишь в самом дорогом кабаке Парижа. Телеграмма у тебя?
Джойс вытянул ее из кармана и подал мне. Она гласила:
«Джозеф Миранда, владелец экспортной фирмы по сбыту замороженного мяса, известен здесь как честный и порядочный торговец. Один из тринадцати спасшихся пассажиров парохода „Изабелла", потерпевшего катастрофу. С тех Пор три года живет в Европе».
Я сунул телеграмму в карман.
— Миранда — честный торговец! — промолвил я.— Это подходит к нему, как одеколон к тухлым яйцам!
Неожиданно мне в голову пришла идея, может быть, не слишком блестящая, но попробовать ее осуществить стоило.
— Эта телеграмма не удовлетворила меня,— заявил я.— Возьмемся за дело основательнее. Завтра утром поезжай в бюро Дульби и узнай там, какому пароходству принадлежала «Изабелла». Достань также копию списка пассажиров ее последнего рейса. Нам надо выяснить следующее: кто из пропавших без вести имел контакт с Мирандой, делил ли Миранда каюту с кем-либо из пассажиров.