Задумавшись, я пошел в зал. Не так давно я в течение двух вечеров замещал Карриде, пианиста из джаза, и потому хорошо знал о небольшой дверце слева от сцены. Открыв ее, я прошел по узкому коридору мимо артистических уборных к винтовой лестнице и начал подниматься по железным ступенькам. Сделав несколько поворотов, я остановился. Из-под двери, куда вела лестница, пробивался слабый свет. Я быстро потушил фонарик, и в то же мгновение дверь открылась и в дверном проеме появился длинный парень в пижаме.
— Хотел бы я знать, что вы ищете здесь в четыре часа ночи? Может, устроить вам небольшую взбучку? — ухмыльнулся он, зевая и зажигая свет на лестнице.
— Прежде всего — спокойнее,— возразил я ему и быстро поднялся вверх по нескольким оставшимся ступенькам.— Ваша лавочка горит, понюхайте, разве вы не чувствуете?
На какое-то мгновение он оторопел, потом мигом выскочил на лестницу и, перегнувшись через перила, стал принюхиваться, стараясь уловить запах дыма. Я выставил левую руку и указал вниз. Он непроизвольно посмотрел в этом направлении и тотчас же получил мощный удар в живот. Когда он сложился пополам, я дал ему еще в подбородок. Задыхаясь, он хватал ртом воздух.
— Как насчет маленькой беседы? — осведомился я.
Он вполз в комнату, упал на кровать и выплюнул на пол зуб.
Обстановку комнаты составляли комод, шкаф, стол и кровать. Я сбросил одежду с единственного в' комнате стула, уселся и положил перед собой на стол револьвер. Я вполне мог бы сэкономить на ударе, если бы вовремя вспомнил о нем.
Поудобнее устроившись, я вытащил из портсигара пару сигарет, одну зажег себе, а вторую вместе с коробкой спичек бросил своему противнику. Он сунул сигарету в зубы и, к моему удивлению, обрушил на меня весь свой запас ругательств.
— Обрати внимание на свое здоровье,— перебил я его.— И заметь, что у меня сегодня чрезвычайно плохое настроение. Поэтому для тебя было бы лучше ответить на мои вопросы.
Он закурил,
— Ты работаешь у Миранды,— продолжал я.— И знаешь всех постоянных посетителей. Чтобы никто не сунул нос в ваши грязные дела, ты караулишь эту лавочку, так ведь?
— У нас бывает много порядочных людей. А грязных дел мы здесь не делаем.
— Не смеши меня! Стоит только посмотреть на ваши продувные рожи, хотя бы на твою или Миранды... Но в данную минуту меня интересует Совсем другое: когда этот человек был здесь в последний раз?
Я вытащил из кармана фотографию Поля и протянул ему. Портье бросил на нее быстрый взгляд.
— A-а! Он был здесь сегодня вечером.
— Когда?
— Около одиннадцати, всего минут десять. Он интересовался высокой блондинкой.
— Опиши женщину подробнее.
— Высокая, стройная блондинка, черные как уголь глаза, ресницы, брови. Если хоть раз ее увидишь, никогда уже не забудешь,— добавил он.
Я сразу же понял, что речь идет о красотке с черной шалью.
— Знатная особа! —- продолжал портье.— Когда она вошла, на нее сразу же уставились все, кто носит воротнички и галстуки.
— И что ты ему ответил? — спросил я.
— Я сказал ‘ ему, что она уехала пять минут назад с Мирандой. Это, как видно, не понравилось ему, так как он заторопился. Даже не взял из гардероба свое пальто. Он велел мне срочно вызвать такси.
— Когда кончается у вас первое представление? -
— В двадцать минут Двенадцатого.
— А когда подъехало такси — раньше или позже?
— Через несколько минут после окончания первого представления. В гардеробе сразу образовалась толпа. Наверное, потому он и не стал ждать, пока получит свое барахло.
— Он часто бывал здесь? — спросил я.
— Первый раз. И блондинка тоже.
— Ладно. Это все, что мне от тебя надо.. Теперь сложи руки на затылке. Где ключ от входной двери?
— В кармане брюк, в связке с остальными ключами.
Я поднял брюки и вытащил ключи.
— Эй! Прежде чем ты уйдешь, я хотел бы знать, почему ты из-за пары дурацких вопросов разбудил меня?
— Не советую быть любопытным,—- ответил я.— И скажи уборщице, чтобы она протерла в уборной окна. Они слишком грязные.
Открыв дверь, я вытащил ключ и запер дверь с наружной стороны. Затем спустился вниз, быстро нашел нужный ключ от входа в заведение и покинул «Корсо». Я отправился домой.
Мне было жаль моего бедного друга, и в то же время меня не покидало чувство, что развитием событий я должен быть доволен.
2
Большая стрелка часов у входа в Парижский центральный банк показывала пять минут десятого, когда на следующее утро я поднялся к кассам банка. Зал был почти пуст, только кое-где у многочисленных окошек стояли одинокие фигуры клиентов. Впрочем, парижане не любят рано вставать. Поговорка «кто рано встает, тому Бог дает» не стала девизом их жизни.
Служащий украдкой зевнул, взял мой чек и выдал мне металлический жетон, по номеру которого меня вскоре вызвали к кассе. Не без труда я рассовал пять стотысяче-франковых пачек по карманам своего пиджака. В вестибюле я зашел в телефонную будку, нашел нужный мне номер в телефонной книжке и набрал его.
— Секретарь доктора Сараулта,— ответил женский голос.
— Мадемуазель, мое имя Фолдекс. Я — друг одного из Наших клиентов, мсье Бервиля, и хотел бы поговорить с адвокатом Сараултом. Это возможно?
— Одну минуту... Пожалуйста! Да, доктор может принять вас в одиннадцать часов.
Я поблагодарил, повесил трубку и покинул здание.
Если полученная мною сумма и не представляла состояния, то все же такому бродяге, как я, было довольно приятно чувствовать себя хозяином пятисот тысяч франков.
В одиннадцать часов двадцать минут секретарша неопределенного возраста провела меня в кабинет доктора' Сараулта. Худощавый лысый маленький человек попросил меня сесть в кресло напротив. Извиняющимся жестом он указал на стол, на котором вместо деловых бумаг красовалась бутылка красного вина и различная снедь на подносе.
— Надеюсь, вы извините меня, мсье Фолдекс, если, пока вы будете рассказывать мне о своем деле, я продолжу свой завтрак. Я очень пунктуален в отношении второго завтрака, и мои постоянные клиенты это знают... Что привело вас ко мне?
«Второй завтрак! — подумал я.— Как все это помещается в^таком хилом тельце?»
— Я не задержу вас долго,— начал я,— у меня чисто личное дело. Газеты сообщили, что ваш клиент Поль Бервиль был найден сегодня ночью в своей квартире убитым. Бервиль — мой старый друг, правда, последние годы я потерял его из виду. Мне хотелось бы знать об этом деле больше, чем рассказывают газеты. Что вы думаете об этой истории? Бервиль был робким, корректным человеком. Почему бы его могли убить?
Я закурил сигарету, выпустил небольшое кольцо дыма и стал следить за ним., Ответ последовал не сразу. Сараулт отложил недонесенный ко рту бутерброд с сыром.
— Один вопрос, мсье Фолдекс: кто рассказал вам, что я адвокат Бервиля?
— Сегодня утром мне сообщили об этом в полиции,— солгал я.
Это, видимо, его успокоило. Во всяком случае, он вновь посвятил себя своему бутерброду.
— Сожалею, но могу вам помочь очень мало. О том, что Бервиль был генеральным директором Марокканской урановой компании, вы, наверное, знаете и сами. Как юрист и советник этой компании я, разумеется, Имел с ним дела, однако я ничего не знаю о его частной жизни. Скажите честно, полиция, вероятно, для начала подозревает в убийстве меня?
— Не думаю,— возразил я.
Сараулт удовлетворенно откинулся в кресле, выпил полстакана вина и кивнул. Потом, улыбаясь, он продолжил:
— Да, да! Какой скандал! В два часа ночи меня вытащили из постели, запротоколировали мои показания и взяли отпечатки пальцев. Как будто сегодня и так отпечатки пальцев каждого гражданина не регистрируются в необходимых инстанциях. И знаете, отчего весь этот шум? На письменном столе Бервиля на календаре обнаружили пометку: «23 часа, адвокат Сараулт». Неужели это называется полиция? А что бы случилось, спрашиваю я вас, если бы. я не ужинал с секретаршей Бервиля, а смотрел фильм по телевизору? Я бы теперь уже сидел в камере предварительного заключения. Адвокат, доктор Сараулт — в тюрьму!