Небольшая тропинка ведет нас к кукурузному полю, с которого недели через две будут снимать урожай. Узнаем, что года два назад этот участок принадлежал одной обедневшей семье, которая задолжала ростовщику изрядную сумму. Ростовщик, воспользовавшись трудностями семьи — в тот год здесь прошли сильные бури, погубившие урожай, — предложил крестьянину немедленно вернуть взятую у него под высокий процент ссуду. Денег у крестьянина не было. Ростовщик подал в суд. Пришлось участок продать. Землю купил местный богатей. В течение одного только года здесь и в соседних деревнях разорилось двенадцать семей. Власти отказались предоставить им кредиты, сославшись на их несостоятельность. Землю скупили помещики, которым дали и кредиты и семена.
Нас познакомили с одним из помещиков, который за два года скупил земельные участки у пяти обедневших крестьян села и соседнего хутора. Звали его Фазал-хан. Степенный пуштун, владелец семи буйволов, большого стада овец. Сколько у него земли, узнать не удалось. Он просто не стал отвечать на этот вопрос. Вместе с тем с нескрываемой гордостью сообщил нам, что недавно женился. У него теперь три жены.
— Я настоящий мусульманин, — говорит он. — Пять раз в день молюсь, пожертвовал деньги на ремонт мечети. Много работаю. Чту законы и обычаи предков. Поэтому Аллах помогает мне во всем.
Спрашиваем, каково его мнение о Джелалабаде ком оросительном комплексе. Он отвечает:
— Плохо одно — батраки стали портиться. Чуть что, говорят: «Уйдем работать на комплекс». Это уже бунтарство. У меня постоянно работает шесть батраков. За свою работу они получают еду, я им плачу также тем, что выращивается на моей земле: зерном, овощами, фруктами. Так вот, узнав, что кто-то из их друзей и знакомых неплохо устроился на комплексе, они потребовали, чтобы я увеличил им плату. Одного я хотел по-отцовски отхлестать плеткой, но тот схватился за кинжал. Я его уволил. Он еще остался должен, обещал выплатить. Если не выплатит долг, я упрячу его в тюрьму.
…Спустя несколько месяцев после свержения монархии мне довелось вновь побывать в этих краях. Виктор Сидельников находился уже в Москве, на ответственной работе в ГКЭС. На посту главного специалиста Джелалабадского комплекса его заменил энергичный агроном Борис Миланов. Он выпускник Самаркандского плодоовощного техникума. Работал некоторое время агрономом в Кашкадарьинской области. Потом окончил Ташкентский сельскохозяйственный институт, возрождал земли в Голодной степи. (Забегая вперед, хочу отметить: мне было приятно узнать от моих коллег, что Миланов вновь в 1982 году был приглашен сюда в качестве главного специалиста и много сделал полезного в освоении земель.)
Я начал было расспрашивать Бориса Миланова о том, как идут дела по освоению долины. Вместо ответа он предложил проехаться с ним по фермам и полям, плантациям и садам.
Мы поехали в сторону агроцентра Газиабад. Еще несколько лет назад здесь высаживали саженцы кипарисов и тополей, оливковых деревьев. А сегодня по сторонам дороги выросла плотная ограда деревьев и кустарников. За нею, увитые ^виноградными лозами, прятались белые коттеджи, кирпичные постройки. Это жилые дома, школы, больницы. По обочине дороги тянулись бетонные желоба-арыки, идущие на плантации и поля. Над головой повисли линии электропередачи. Навстречу то и дело попадались автомашины, груженные ящиками с мандаринами и апельсинами. Они направлялись на автостраду, ведущую в Кабул.
— Урожай цитрусовых и маслин, — заметил Миланов, провожая взглядом грузовики, — исчисляется уже тысячами тонн. Хозяйства рентабельные.
В одном месте поля и плантации обрываются. По бурой земле ползают бульдозеры и скреперы, очищающие участки от галечника и валунов. Немного в стороне, 171 на расчищенном участке закладываются оливковые плантации. Маслины стали доходной статьей Джелалабадского комплекса. Деревья, посаженные в агроцентрах Хадда и Газиабад, хорошо прижились. Маслины консервируются на местном предприятии, отправляются на рынки Кабула и других городов, а также на экспорт. С сочными, зеленовато-желтого цвета маслинами, выращенными на этих землях, знакомы и советские люди.
Джелалабадский комплекс — это многоотраслевые хозяйства, включающие в себя цитрусовые и оливковые плантации, поля, засеянные зерновыми, молочнотоварные фермы, лесозащитные питомники, различные агролаборатории и мастерские, предприятия по переработке сельскохозяйственной продукции. Все основные процессы труда здесь механизированы.
Борис Миланов с уважением рассказывает о своем предшественнике, много сделавшем для освоения этого края и налаживания производства. Вспомнил он и первого нашего главного специалиста — Александра Мичурина. Этот агроном закладывал первые сады, подбирал наиболее подходящие для этой местности сорта цитрусовых и оливковых и разрабатывал оптимальные нормы внесения в почву удобрений.
Мы беседовали с афганцами, работавшими на полях, плантациях, на оросительной системе и в мастерских. Рассказывая о себе и своей работе, они обязательно говорили о тех, кто помог им овладеть специальностью, повысить квалификацию. Записная книжка сохранила имена этих людей. Вот некоторые из них: Гулам Касымов, механизатор из Ташкента; его друг и соотечественник Мургаб Кабулов, инженер-экономист; Леон Вартазян, консультант, работавший на Дарунтском гидроузле.
Советские специалисты, приехавшие в долину, продолжали эстафету добрых традиций своих предшественников, которые делали все, чтобы успешно развивать край. Работа строилась таким образом, чтобы каждый гектар земли как можно скорее дал прибыль. Некоторые агроцентры были еще в проекте, а их земли уже пускались в оборот: на них закладывались плантации или производился посев зерновых.
Провинция Нангархар — традиционное место кочевий. По решению правительства кочевников стали наделять участками из фонда земель, осваиваемых Джелалабадским комплексом, оказывать им помощь семенами, удобрениями и водой в кредит или по минимальным ценам. Поселенцы могут получить работу на том или ином объекте комплекса, овладеть специальностью.
Джелалабадский оросительный комплекс — один из многих объектов, которые созданы при содействии СССР. Неподалеку от древнего города Газни сооружена плотина с водохранилищем емкостью более 160 миллионов кубических метров воды. Плотина оросила засушливые земли района Сарде. Урожаи пшеницы составляют примерно 35 центнеров с гектара. Таких урожаев в этих местах крестьяне раньше не знали.
Сарде… Я вспоминаю, как в конце апреля 1969 года, направляясь в Кандагар, я остановился на два дня у наших специалистов. Над долиной, расположенной на высоте почти двух тысяч метров, дули холодные ветры, поднимая в воздух облака пыли. Уныло выглядели темно-коричневые поля, подходившие к высокой бетонной дамбе, за которой блестела накапливаемая вода.
В коридорах домов, где жили наши специалисты и их семьи, пахло пирогами, жареным мясом и ванилином. Откуда-то доносились звуки рояля и аккордеона, детишки разучивали песню. Приближалось Первое мая. И люди, находясь за сотни километров от родных мест, готовились встретить этот праздник в семейном кругу.
Руководитель группы наших специалистов на этом объекте Василий Климкин говорил, что летом здесь жарко, много солнца. А зимы суровые. Минувшая зима была на редкость трудной: морозы достигали 35 градусов, выпало много снега, несколько раз налетали бураны. Но все это не стало помехой для строителей.
— Объект, — говорил он, не скрывая гордости, — сооружается с опережением графика на два с лишним месяца. Желанием ввести поскорее оросительную систему горят и наши специалисты, и афганские строители. Хотелось бы сюда вновь приехать лет этак через десять — пятнадцать и посмотреть долину Сарде с ее садами, пашнями, новыми домами. Думаю, что Сарде, как и Джелалабадская долина, станет цветущим краем.
…Надо отметить, что для осуществления некоторых планов экономического развития прошлые режимы довольно охотно прибегали к помощи западных держав и международных фирм. Еще в сороковых годах американская компания «Моррисон — Надсен» подрядилась построить крупную оросительную систему в долинах рек Гильменд и Аргендаб. Афганские власти рассчитывали, что с освоением новых земель им удастся переселить более ста тысяч крестьян из юго-восточных районов и перевести на оседлый образ жизни ряд кочевых племен, которые на зиму уходили в Пакистан.