Мужчины, естественно, тоже были при параде. Даже Джуниор — во фраке, с тщательно прилизанными волосами и с бабочкой.
В бокалах искрилось великолепное вино, и дедушке даже не пришлось подталкивать сына на этот раз, чтобы тот сказал слово.
— Я хочу предложить тост за потрясающую женщину, которая заставила нас почувствовать себя как дома в этом новом городе, которая сделала наш дом уютным и приготовила этот удивительный ужин.
— Это так мило! Я надеюсь, что вам всем понравится. Я приготовила все по моим любимым рецептам, — Луанда втайне торжествовала: взволнованный тон Бена Хилли убедительно свидетельствовал, что задуманное дело уверенно продвигается вперед. — О, я умираю от голода. Давайте есть!
В беседе наступила техническая пауза, свойственная абсолютно всем застольям мира, — присутствующие принялись наполнять свои желудки. С вилкой в руках Большой Бен застыл над поставленным перед ним блюдом. Под великолепно пахнущим соусом что-то отчетливо шевелилось. Дед кольнул вилкой в то место, где происходило движение, — по дну тарелки что-то забегало.
— Что такое, черт возьми? Что в этом салате?
— В салате? Здесь чудные листья… — Луанда не договорила. Она с ужасом увидела, что на хрустальную чашу в центре стола, степенно шевеля длинными усами, выполз огромный черный жук.
Между прочим, у самой хозяйки на румяной щечке мирно отдыхала внушительных размеров жужелица, которая еще недавно пряталась под салатным листом и едва не попала ей в рот.
Дед рванулся, чтобы уничтожить насекомое, ползающее по тарелке, и блюдо опрокинулось. Во все стороны стали разбегаться многочисленные членистоногие.
— О, Боже мой!
Джуниор и не пытался скрывать свою причастность к происходящему. Все прекрасно понимали, что это козявки из вольеры, стоящей в детской.
— Ну, вылезайте все! Взять Луанду. Хватайте ее!
— Тараканы! Фу ты, сколько их!
— Нет, это просто какая-то чума!
Воспитанники малыша как будто даже послушались команды и облепили визжащую женщину. Та выскочила из-за стола и металась по комнате, смахивая с себя обнаглевших насекомых.
Стараясь усмирить разгулявшуюся стихию, Маленький Бен запрыгнул на стол из прозрачного стекла и принялся ногами давить самых противных тараканов, которые передвигались по скользкой поверхности медленнее своих длинноногих собратьев. Убедившись в малой эффективности такого способа, мистер Хилли сбросил со стола оставшуюся посуду, лег на спину и принялся кататься по столу, значительно увеличив свою убойную силу.
Бледная, как полотно, женщина даже не кричала, из горла вылетало какое-то шипение, и она, как в судороге, дрожала всем телом.
— Луанда, Луанда, я иду! Я сейчас спасу тебя! — заметил ее состояние Маленький Бен и стал руками смахивать насекомых с ее полуобнаженного тела.
Через полчаса отец разговаривал с Джуниором в детской, за закрытой дверью, изо всех сил стараясь держать себя в руках.
— Сын, ты меня опять подвел.
— Пап, ну клянусь тебе: она меня ненавидит, — малыш не отнекивался, а пытался обосновать свои действия.
— Мы с тобой договорились, а ты меня подвел.
— Она не такая, как все остальные. Луанда — она плохая.
— Сынок, ты считаешь, что все женщины плохие, а Луанда желает нам только добра. Она приготовила нам сегодня ужин, она старалась, а ты чем отплатил? Нет, ты меня очень огорчил. По-моему, я уже больше никогда не смогу тебе верить.
Бен Хилли решительно хлопнул дверью и столкнулся нос к носу с мисс Дюмор, которая подслушивала весь разговор.
— Бенджамин, я надеюсь, ты был с ним не слишком строг?
— Нет. Но я плохой отец, — мистер Хилли повернулся, чтобы уйти. На спине, на черном смокинге, были следы от раздавленных насекомых.
— Ничего подобного, ты прекрасный отец! Но ты же не все можешь сделать в одиночку. Конечно, отцы нужны детям, но им нужны и матери, которые направляют их чувства, которые учат их устоям морали, принципам, — слова обольстительницы ложились на благодатную почву — Может быть, мне стоит поговорить с ребенком?
— Да, может быть, это на него повлияет.
Мисс Дюмор встряхнулась, громко выдохнула и исчезла за дверью.